Русский смысл

Прежде всего Россия должна стать сама собой, то есть собственно Россией. А это значит, что она должна стать монархией. Россия без царя не сможет исполнить своего исторического предназначения, во всяком случае не сможет исполнить его в полной и необходимой мере. Если русский народ сделает свой окончательный выбор в пользу демократии, это будет означать фактический отказ от следования Божьей воле, и тогда историческое бытие России утратит свой смысл, наша страна станет ни чем не лучше любой страны Запада, и тогда лучше уж сразу броситься в объятия Запада, и каяться во всех грехах, в которых ему угодно будет нас обвинить, и терпеливо дожидаться, пока мировые лидеры соблаговолят принять нас на всемирную помойку.

Почему же так драгоценна для нас монархия? Почему только царская Россия имеет смысл? Не потому что это традиционная для России форма государственного управления. И не потому что это максимально эффективная форма управления. И даже не потому что это форма правления богоустановленная, и ни какое иное государственное устройство не угодно Богу.

Что касается традиций, то их вообще не стоит канонизировать. Когда-то устоявшейся традицией зарождающейся Руси было язычество, но мы эту традицию отвергли. И вече было традицией далеко не только для Новгорода, но и вечевая демократическая традиция была отвергнута Русью. И советская власть успела стать традицией и кто-то сейчас цепляется за советскую традицию из последних сил, но пора бы это прекратить. Мы не евразийцы, чтобы молиться на Традицию. Мы должны выбрать не то, что было давно и долго, а то, что хорошо само по себе.

Что касается эффективности царской власти, то отрицать её, конечно, невозможно, но не это для нас главное. У А.С.Пушкина есть замечательные слова: «Зачем нужно, чтобы один из нас стал выше всех и даже выше самого закона? Затем, что закон – дерево, в законе слышит человек что-то жестокое и не братское. С одним буквальным исполнением закона далеко не уедешь, нарушить же его или не исполнить ни кто из нас не должен. Для того-то и нужна высшая милость, умягчающая закон… Государство без полномощного монарха – автомат: много-много, если оно достигнет того, чего достигли Соединенные Штаты. А что такое Соединенные Штаты? Мертвечина. Человек в них выветрился до того, что и выеденного яйца не стоит. Государство без полномощного монарха, то же, что оркестр без капельмейстера. Как не хороши все будут музыканты, но если нет среди них одного, который бы движением палочки всему подавал знак, ни куда не пойдет концерт…»

Всё в точности так и есть, ни с одним словом не поспоришь. Но! Не это главное. Пушкинским требованиям вполне отвечала бы и диктатура, и восточная деспотия, ни чего общего с православной монархией не имеющие.

Мы не готовы согласиться даже с тем, что монархия есть богоустановленная форма правления, и тем самым в достаточной мере обоснована её необходимость. Эту точку зрения активно отстаивал архиепископ Серафим (Соболев): «Учение о царской власти входит в самый состав христианства и есть не что иное, как учение Христово и вообще учение богооткровенное… Даже сомнение в богооткровенности царской власти и в её ценности самой по себе является актом, направленным против Священного Писания… Отрицание веры в богооткровенную истину о богоустановленности царской власти как таковой есть грех… Учение о царской власти основано на Священном Писании, следовательно, в своей основе это учение богооткровенное».

Владыка Серафим обосновывает свою весьма радикальную точку зрения кроме прочего следующими цитатами из Священного Писания: «Сердце царево в руце Божией» (Притч.21, 1) «Мною цари царствуют» (Притч. 8, 15) Но во времена Соломона едва ли можно было где-нибудь отыскать иную форму правления, кроме монархической, не говоря уже о том, что многие цари той поры были скорее родо-племенными вождями, чем полноценными монархами в нашем смысле. В «Притчах» речь самым явным и очевидным образом идет о том, что Бог является Источником любой власти, власти, как таковой, а не именно царской власти. И под царем здесь безусловно надо понимать не именно монарха, а любого правителя вообще.

Владыка Серафим даже слова Христа «кесарю кесарево» (Мф 22, 21) понимает, как «богооткровенное учение о значении для нас православного царя». Но вот ведь незадача: тот самый «кесарь», которому Господь предписал воздать «кесарево», был вообще не монархом, а первым должностным лицом республики. Древний Рим вообще боялся царской власти, как чумы. Вначале в Риме были цари, но их власть так не понравилась римлянам, что они потом сделали всё возможное для того, чтобы власть была какой угодно, только не царской. Гая Юлия Цезаря зарезали по одному только подозрению, что его диктатура начинает приобретать некоторые признаки царской власти. Так что Господь по сути предписал платить налоги республике, что мы в настоящее время и исполняем с разной степенью усердия.