Русский со словарем

Вспоминается очень смешной анекдот, в котором необыкновенно ярко виден затравленный модными на Западе психоаналитиками бедняга. Человек спрашивает у прохожего: “Скажите, пожалуйста, где находится вокзал?” Тот отвечает: “Не знаю. Но хорошо, что мы с вами об этом поговорили”.

Наконец, говоря о вопросах и ответах, нельзя не вспомнить забавную еврейскую манеру отвечать вопросом на вопрос. По этому поводу лингвист Григорий Ефимович Крейдлин как-то написал даже специальную статью. Эпиграфом к ней служил известный еврейский анекдот: “Почему вы отвечаете вопросом на вопрос?” – “А как надо?”

Ой, мамочки!

В одном психологическом журнале я прочитала обсуждение вопроса о том, почему мы испытываем неловкость, когда слышим слово мать? Нет-нет, не в смысле мать-перемать, а в самом обычном. Оно кажется нам слишком официальным – и в то же время грубым. Ну, там, мама подростка обижается, услышав, что он в разговоре с друзьями говорит моя мать, и т. п.

Проблема эта возникает, только когда речь идет о выборе говорящим обозначения для собственной матери или матери собеседника. В остальных случаях слово мать обычно звучит совершенно естественно и даже единственно возможно. Нам едва ли придет в голову требовать заменить мать на мама в таких контекстах: “Мать Пушкина звали Надежда Осиповна”, “Я хотела бы стать хорошей матерью”, “Настоящая мать – не та, которая родила, а та, которая воспитала”. Можно еще себе представить выражение приемная мама, но уж совсем странно для непривычного уха суррогатная мама, биологическая мама. Хотя в последние годы очень распространилось уже не только сочетание суррогатная мама, но и прелестное сокращение сурмама, но это скорее элемент специфического жаргона.

Вообще-то ситуация, когда имеется некоторый термин родства, а кроме него – слово или несколько слов для более интимного и персонального упоминания соответствующего родственника, совершенно нормальна.

В других языках тоже есть аналоги пары мать – мама. Но дьявол, как всегда, в деталях. Например, по-немецки есть слово Mutter (“мать”) и слова Mutti и Mama. Но распределение немного не такое, как в русском языке. Конечно, в обоих языках человек в анкете напишет мать (Mutter), а дома обратится мама (Mutti или Mama). Однако по-русски мы скорее скажем: “Передайте привет маме”, тогда как по-немецки – Grüßen Sie Ihre Mutter. Слыша от хорошо говорящего по-русски немца вопрос: “Твоя мать еще живет?” (буквальный перевод нейтральной фразы Deine Mutter lebt noch?), вздрагиваешь и отчетливо понимаешь, что по-русски надо сказать: “Твоя мама жива?” По-русски, рассказывая о своей семье по радио или телевидению, человек вполне может сказать: моя мама делала то-то и то-то. Если сказать моя мать, это может прозвучать грубовато. По-немецки же здесь нейтрально сказать Mutter, тогда как Mutti или Mama прозвучит неуместно по-домашнему. В русском слово мама выходит за пределы домашнего круга и захватывает часть контекстов, которые в других языках, как еще недавно и в русском, числятся за словом мать. Которое, в свою очередь, теряет позиции и начинает восприниматься как слегка отчужденное наименование. Впрочем, такой захват не всегда проходит безболезненно. Часто человек вообще не может выбрать ни одно из двух слов: мать кажется ему слишком официальным или грубым, а мама – слишком интимным. Многие выходят из положения при помощи различных стилизованных наименований (скажем, матушка) или нарочито игровых (например, мамашка, маман, родительница).

Это не стоит слишком психологизировать. Во всяком случае, не так прямолинейно. Вот, мол, раз мы предпочитаем говорить не мать, а мама, значит, мы инфантильны. Существует речевой этикет, и он меняется. Речевой этикет – вещь очень условная. Конечно, какие-то его особенности у тех или иных групп, культур и т. п. могут что-то там отражать. Так, традиция обращаться к родителям на вы практически исчезла (хотя я знаю людей, в семьях которых это было принято до самого последнего времени). Вероятно, в таком изменении разумно усмотреть отражение эволюции семейных отношений. Однако невозможно в каждом случае устанавливать связь между конкретной речевой формулой и душевной жизнью людей.