Русский транзит

Кстати, о триллерах и о классиках. Помнится, у Гарднера я прочел… Тьфу, звучит будто у каталы Игорька Бецкого, косящего под интеллектуала: «Как сказано у Кафки…». Ну да Гарднер со своим Мейсоном – не Кафка. Так вот, у Гарднера прочел и умозрительно посочувствовал:

«Недавно я упомянул о «крутых» детективах в разговоре с одним очень бывалым и многоопытным человеком. Мой собеседник сказал, что он просто читать не может такую чушь. Я поинтересовался почему. Грустно поглядев на меня, он спросил:

– Вас когда-нибудь избивали? Я имею в виду, по-настоящему.

Я что-то пробормотал о том, что в свое время увлекался боксом, и припомнил парочку особенно тяжких для меня боев…

Мой собеседник покачал головой:

– Я спросил: избивали ли вас по-настоящему?

Его избили. Трое гангстеров отделали его всерьез. И хотя организм у него железный, прошло три месяца, прежде чем он смог встречаться с женщинами. Поэтому всякий раз, когда он читает про то, как зверски избитый герой спешит на свидание с зажигательной красоткой, он вздрагивает и отшвыривает книжку».

А теперь я сочувствовал этому парню отнюдь не умозрительно. В общем, могу себя назвать очень бывалым и многоопытным человеком. Организм у меня тоже вполне железный. Зверскому избиению как таковому не подвергался, но недавние приключения стоят двух зверских избиений – и удар дверью, и грюнберговские тычки на складе «Каринко-Виктори», где я связанным кулем валялся по бетонному полу, и ночные погони до Комарова и далее до Выборга, и четыре пули (пусть три из них всего лишь царапнули, но одна-то крепко засела), и таран мезенцевского «мерседеса», и прыжок из окна больницы – всё это в сумме не способствует разжиганию страсти… Да, конечно, с тем же Резо мы провели в его больнице… процедуру-другую с медперсоналом, но на то он и врач, чтобы под его наблюдением и в меру.

Вот такой расклад получился. А стоило мне почуять, что я еще и на прицеле – и достаточно переночевать после «Корвета» у некоей Гражины на Ржевке, чтобы поутру с лифтом сотворилось что-то непонятное; и достаточно завалиться из «Тройки» с некоей Аллой к ней в Автово, чтобы поутру «Ява» на форсаже проревела по самому по краю, чудом не опрокинув, не прибив. И достаточно в центре Питера (в центре!) зайти в «Чайку», где случайных людей не бывает, и попить в тишине и уюте пивка «Туборг», усмехаясь про себя: а точно ли в банках – пиво, или по грюнберговскому почину – героин… Короче, стоило мне ощутить «афганский синдром» (настороже всегда, иначе – конец), я понял: надо выбирать такое место, где меня не найдут, или по крайней мере некоторое время не будут искать. И нельзя мне домой не только из-за тезки-Сандры, но и потому, что там меня МОГУТ искать (мало ей, машерочке, горцев с ножами на Кораблестроителей!). И по кабакам – нежелательно, слишком на виду, а вокруг толпа, и неизвестно, кто в этой толпе следит и далее передает: Бояров сел с «мочалкой» в такси, движутся по Кировскому (Московскому, Старо-Невскому, Стачек), стопанулись у дома такого-то, выходят… и так далее. Была бы жива моя «лохматка», я бы еще покрутил по городу, любой хвост бы отстриг, но где-то она теперь и кто ее стережет после заключительного веселого старта с трупом Борюсика Быстрова в багажнике и финиша на улице Попова об гаишный «мерседес». Полный финиш.

А усадив очередную курочку-ласточку-журавлика в такси и сев туда же, вдруг командовать шоферу: «Шеф, резко налево, а теперь тормозни, а теперь по газам!»- от хвоста уйти можно, однако тот же таксист расколется, как орех, на следующий день, когда его по номеру найдут (и неважно, кто найдет: брайтон-питерская мафия, головнинская Контора или каталы).

Да, нужны собственные колеса. Автомобиль не роскошь – в нем не только можно переночевать в одиночку, но и вовремя увернуться от грузовичков без каратэшных прыжков. На колесах меня трудно, невозможно застать врасплох. А ведь чуть не застали. И это при том, что выбирал я для отдыха на сей раз не шумный кабак с оркестром, шлюшками и толпой, а валютную «Чайку», куда и пришел для трезвого, неторопливого обдумывания: что дальше делать, куда идти, где обосноваться. (Однако валюта растет в цене, как на дрожжах! Раньше, всего месяц назад, доллар шел один к десяти, а теперь персонал и один к пятнадцати не берет без «спасибо», ладно что пока не косятся).

И вот – грузовичок. Нет, не случайный грузовичок, не лихой водила, не тяжелые погодные условия чуть было не превратили меня в кляксу у храма Спаса-на-крови в память Александра… Евгеньевича. Надеюсь, на сегодня все, надеюсь, хотя бы ближайший час-полтора меня пасти не будут. А если и будут, то я сейчас сделаю все, чтобы уйти от «пастухов».

Знаю я место, где меня не будут искать. Знаю я место, где можно добыть приличные колеса. Знаю я место, где накормят, напоят и спать уложат – в одиночку или вдвоем, только в соответствии с пожеланиями самого Боярова.