Русский транзит 2

— Хорошо, — сказал Юрьев, в самом деле искренне обрадовавшись помощнику. — А от Николая Алексеевича и домой позвонишь по радиотелефону. У него это просто. Все, поехали в Васкелово. Только мне бы какую-нибудь кепочку — милиция-то лысого ищет… Значит так: пойдем порознь, метрах в пятнадцати друг от друга, я впереди, ты — сзади.

Дорогу на Финляндский вокзал они преодолели мелкими, как под огнем врага, перебежками, предпочитая проходные дворы и переулки широким проспектам. Нигде не было видно и слышно милицейских машин с включенными сиренами. Выходит, их ловили где-то в другой части города?

На вокзале, пока ждали электричку, Максим подошел к подросткам, толкавшимся в зале ожидания крикливой, растрепанной стаей. Он что-то говорил им, глядя исподлобья и грозно постукивая сжатым кулаком правой руки в ладонь левой. Подростки стояли по стойке «смирно», прекратив галдеж с непременным употреблением нестерпимой заборной брани и плевками себе под ноги.

— Земеля, дай закурить! — Напротив Юрьева стоял костистый, словно тысячу лет моренный на речном дне, мужичонка в старом спортивном костюме и белой кепочке. Лицо его, почти черное то ли от загара, то ли от чифиря, было изрыто многочисленными шрамами и морщинами, которые говорили не столько о его большом жизненном опыте, сколько о суровой правде жизни. — Ну, чего смотришь?

Не нравлюсь?

— Я не курю, — миролюбиво ответил Юрьев.

— А на бутылку не соберем? Клапана горят…

— Некогда. В другой раз.

— Ишь ты какой, — вдруг ласково сказал мужик, — в другой раз тебя уже не будет.

— Тебе чего? — Максим тронул мужичка сзади за плечо. — Здесь не подают. Шел бы ты куда подальше…

— А, так вы компанией! — мужик криво усмехнулся и, развернувшись, пошел прочь.

— Зачем? — строго, с едва скрываемым неудовольствием, спросил Юрьев Максима, когда тот показал ему деньги. — Ты что, действительно грабитель?

— Сами же сказали, что есть хотите. Менты ведь все деньги отобрали, ну, я у ребят и занял. На хлеб…

— Я этот хлеб есть не буду.

— Как хотите, — с деланным равнодушием сказал подросток и пошел покупать себе мороженое.

Солнце, под вечер пробившее толщу туч, уже начало свою плавную посадку за макушки сосен, когда Юрьев с Максимом вышли на васкеловской станции, неподалеку от «крепости» Николая Алексеевича.

Свернув у развилки направо и миновав садоводство, они пошли по проселочной дороге, разрезавшей лес пополам. Надрывались певчие птицы, яростно стрекотали кузнечики. Юрьев не мог идти быстро: его тело буквально разламывалось от боли, и подросток то и дело останавливался, поджидая его.

— Сзади нас еще кто-то идет. Это не ваши знакомые? — спросил Максим.

Юрьев обернулся: метрах в пятидесяти от них шли двое мужчин, в одном из которых Юрьев узнал мужика с вокзала, который предлагал ему собрать на бутылку. Шли они быстро, словно спешили куда-то, поднимая клубы пыли с уже успевшей просохнуть после дневного дождя дороги, вымощенной булыжником.

— Куда же вы, ребятки, так быстро? Фу, нам вас не догнать, — крикнул тот, в спортивном костюме и белой кепочке. Рядом с ним шел здоровенный молодой блондин, одетый по-спортивному. — Ну, еле догнали. Погодь минутку, дай отдышаться.

Приблизившись с улыбочкой к Юрьеву, мужик отвел в сторону сжатую в кулак руку. Из кулака выскочила синеватая сталь, на самом острие которой вспыхнуло красное солнце.

— Только не бегите больше, уже не надо, — почти ласково сказал мужик. — Все, приплыли.

Детина поймал Максима за руку, когда тот пытался ударить его, и, прижав к себе своим железным предплечьем, молча сдавил ему горло.

Мужик, все также ласково смотря на парализованного животным страхом Юрьева, поиграл у его лица ножичком и вдруг полоснул по щеке. Юрьев вздрогнул.

— Нет, еще не сейчас, — сказал он Юрьеву, который с криком прижал обе ладони к ране, — не сейчас. Ну что ты кричишь, земеля? Пока не твоя очередь. Ты яму рыть будешь. Вот для него. — Мужик развернулся к Максиму. — Не понимаю, сынок, чем же ты так провинился перед старшими, что они тебе даже отходную выписали… Что ж. Блондин, отведи его в лесок, — сказал он, обращаясь к здоровяку.

— А ты, Ласковый?

— Я чичас, чичас, — сказал мужичок, с Улыбкой глядя на Юрьева. Потом он посмотрел в сторону леса за спину Юрьева и кому-то кивнул головой.

Блондин потащил яростно упиравшегося Максима с дороги в лес Следом пошел Ласковый, играя ножом и то и дело оглядываясь на Юрьева.

«Сейчас же бежать отсюда, позвать кого-нибудь… Но ведь они убьют, зарежут парня. О, Боже, и никого нет поблизости», — лихорадочно думал Юрьев, метаясь из стороны в сторону на обочине дороги. «Милиция! Помогите!» — хотелось кричать ему…