Русский вечер

— Скажи мне, эти деньги прислал тебе отец ребенка? — взмолилась Елизавета Петровна. — Тогда я еще что-то могу понять. В противном случае от них надо избавиться. Если не отдавать в милицию, то можно употребить их на добрые экологические дела.

— Знаешь что, мам, я тебе отдам твою долю, и делай с ними что хочешь. Можешь перевести их в детский дом или вложить в коммунальное хозяйство, правительство утверждает, что это очень насущно. Можешь с их помощью латать озоновую дыру, только не забывай, что озону твои купюры что слону дробина. Можешь бороться с ядерными отходами.

— А можно, баш, выйти на балкон, разжать руки, и полетят наши деньги, как голуби, — протрубила Соня в приоткрытую дверь.

— Сонька, брысь! Собирайся в дорогу. Упаковывай английские учебники.

— Ты мне так и не скажешь, кто отец ребенка? — Елизавета Петровна перешла на шепот, голос ее дрожал.

— Мама, зачем тебе это знать? Его нет в России. Я вообще не знаю, где он находится.

— Тогда скажи, откуда эти деньги?

В дверь опять просунулась улыбающаяся рожица Соньки:

— Давайте будем считать, что отец ребенка — дядя Боря.

— Что ты такое говоришь? Да твоего ли ума это дело? Как тебе не стыдно подслушивать?

— Бабушка, какая ты наивная, неужели ты не понимаешь, что у них роман.

Все, окончен разговор. Яна ушла на кухню. Елизавета Петровна села на диван, поджала губы. В глазах уже закипали слезы. Пусть живут как хотят. Это поколение не желает слушать старших! Ну и шут с вами.

Она включила телевизор. Там шла старая грузинская комедия. Четверо мужиков — дорожных рабочих — валяли дурака. Они делали это с полной серьезностью и абсолютной уверенностью, что это и есть полезный труд, из-за чего все выглядело особенно смешно. И тут она его узнала: того самого, из римского аэропорта, в стоптанных туфлях из свиной кожи, вспомнила, как он покупал в трех экземплярах песочные часы. На экране он был такой же пузатый коротышка, только молодой и очень обаятельный. Сейчас этот актер стар и богат, тучен и, наверное, болен, но лицо его сохранило то же самое выражение благодушия и серьезности. Конечно, там есть ирония и насмешка над собой, но их можно рассмотреть только в сильнейшую лупу. И не рассмотреть даже, а угадать.

Обидные слезы вылились уже совсем по другому поводу. Это были слезы умиления. Круг замкнулся. Римская история кончилась. Ружье, следуя рекомендации Чехова Антон Палыча, все-таки выстрелило. Иначе зачем он опять появился перед ее глазами — толстый, смешной и мудрый человек?

Повести и рассказы

Свадьба Повесть

1

Константин познакомился с Надей — очень давно, еще в детстве, когда она с шумной Бориной компанией пришла в их квартиру на Сивцевом Вражке встречать Новый год. Есть ли что-нибудь приятнее в жизни десятилетнего человека, чем зимние каникулы? А Новый год — это вершина всех наслаждений, только не укладывайте спать, дайте послушать бой курантов, позвольте чокнуться со всеми звонкой хрустальной рюмкой. Пусть в ней будет лимонад, пусть… Он так же, как шампанское, кипит праздником.

Надя пришла последней, и сразу в квартире все загомонили, зашумели: «Косяка где? Позовите Костю!» Снегурка… шубка голубого бархата, серебряный кокошник, пушистая коса через плечо… Новогодняя Москва полна снегурками — они обслуживают детские праздники, торгуют елочными игрушками, вчера был дед Мороз с папиной работы, привез пакет с конфетами, но эта Снегурка была особенной, имеющей прямое отношение к чудесам. Костя, помнится, подумал, что родинка над губой — не что иное, как зернышко отцветшей липы. Ее сорвали с дерева и осторожно вдавили в снежное лицо Снегурки, чтобы оно имело более человечный вид. «А это тебе подарки, мальчик Костя», — она протянула ему толстый шерстяной носок, набитый великолепными солдатиками, а в другую руку вложила обжигающе холодный снежок.

И тут он смутился до слез, ему стало неловко и за любовное и чуть насмешливое внимание окружающих, и за то, что он, как последний дурак, «выдумал сказочные чудеса», ему непосильно стыдно было перед всеми за свое счастье. Он высвободил плечо из руки брата и убежал.

Костя встретил Новый год со всеми, а потом его поспешно раздели, сунули в кровать и плотно закрыли дверь. Только через час Борис заметил, что Костя не спит, а стоит босиком около полуоткрытой двери и дрожит — то ли от озноба, то ли от возбуждения. «Косяка, какого черта!» — «Не кричи на ребенка! Как можно уснуть в таком гаме?»

Костя не сразу узнал в коротко стриженой худенькой девушке в зеленом платье недавнюю Снегурочку, а когда узнал — огорчился. И ростом она стала ниже, и глаза не так блестели, и коса, выходит, была искусственной. Но все равно она была очень красивой.

«Ложись, дурачок… Ноги ледяные. Хочешь, расскажу тебе какую-нибудь историю? Зови меня тетя Надя, а я буду звать тебя рыжий Костя. В отличие от другого Кости, который брюнет. Ты не сердись, рыжий цвет для мальчика самый подходящий…»

Вот ведь насмешка судьбы! Женщина, которую он любит больше всего на свете, когда-то укладывала его спать со сказочкой.

2