Русский XX век на кладбище под Парижем

Она умерла в 1943 году, и о. Борис Старк, совершавший у ее открытой могилы заупокойную литию, оставил в своем мемуарном Синодике такую запись: «…стоя перед ее закрытым гробом, я вдруг почувствовал неожиданно такой прилив какой-то благодати, ощутил такое возношение духа, что служил привычную литию, несясь, как на крыльях. Позднее я узнал, что она вела последние годы жизни буквально подвижнически. Каждое утро, до своей работы, ходила к ранней литургии и там, в уголке, молилась со слезами… Никто не может проникнуть в тайну чужой души, но, узнав это, я понял то необъяснимое чувство, которое ощущал у ее гроба, и навсегда сохранив о ней память не только как о великой балерине (с чужих слов), но и как о великой праведнице».

ТРЖЕЦЯК (урожд. ФИРЕНКРАНЦ) НАТАЛЬЯ ЕВГЕНЬЕВНА, 23.12.1897 – 17.07.1992

Совсем молоденькой попав в Париж из родной Москвы, Наташа Фиренкранц, в замужестве Тржецяк (судя по ее фотографии, хранящейся в архиве А. Васильева, была она чудо как хороша), взялась делать шляпки для соотечественниц и занималась этим долгие двадцать лет, до самой войны (судя по датам жизни и смерти, век ее шляпки не заели).

Шляпным делом занимались в ту пору многие русские дамы и девушки. Можно вспомнить не одну только свекровь великой княгини кн. Путятину: ведь и длинноногая эмигрантская красавица Татьяна Яковлева (ее ноги воспел в специальном стихотворении «О сущности любви» сам В. В. Маяковский, и боюсь, это его стихотворение стоило ему жизни – см. об этом подробнее в моей книге «Русские тайны Парижа»), уже став «виконтессой дю Плесси», прошла курс шляпного дела у профессиональной модистки, и это помогло ей потом прокормиться – и в Париже, и в Нью-Йорке. Ее дочь Франсин дю Плесси-Грей так описывала материнское шляпное ателье: «На столе лежали горы фетра, тюля, мотки лент и ленточек, перья, розы, шитые из кусков ткани… Мать никогда не рисовала эскизов, час за часом – восемь часов в день, триста дней в году – пользовалась отражением собственной головы в зеркале как единственным орудием создания, зеркало стало символом ее жизни». (Впоследствии эта племянница знаменитого русского художника и любовь Маяковского, шляпница-эмигрантка Татьяна Яковлева, вышедшая замуж за А. Либермана из «Вога», стала в Нью-Йорке арбитром моды, с чьим мнением считались Ив Сен-Лоран и Кристиан Диор…)

ТРОИЦКИЙ ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ, протоиерей, благочинный парижских церквей, настоятель и создатель церкви преп. Серафима Саровского в Париже, 25.03.1886 – 23.10.1939

Те, кто читал предисловие к нашим прогулкам, помнят, может, ироничный рассказ митрополита Евлогия о том, как о. Дмитрий Троицкий разочаровался в тонком обращении призреваемых аристократов из Русского дома, а может, и заметили при чтении, что симпатии митрополита в этой истории на стороне о. Дмитрия Троицкого, позднее создавшего в сердце русского некогда 15-го округа Парижа, на самой что ни на есть рю Лекурб, прекрасную церковь. Она и ныне один из любимых моих парижских храмов, и с готовностью снова предоставлю слово высокопреосвященнейшему владыке, который вспоминает, что в доме 91 по рю Лекурб было поначалу лишь общежитие русских студентов: «Это общежитие помещалось в старом особняке в глубине двора, застроенного какими-то невзрачными бараками. Один из этих бараков решили отвести под церковь. Необыкновенный барак! Строители сохранили деревья, мешавшие постройке, и оставили в крыше отверстия для стволов: теперь, когда барак превратили в храм, одно дерево оказалось посреди церкви, вокруг него теснятся и к нему прислоняются молящиеся, а другое – в алтаре, и, случается, на него священнослужители вешают кадило… Церковь посвятили памяти преподобного Серафима Саровского. Даже приукрашенная, она сохранила какой-то милый, скромный вид, напоминая любимую пустыньку Преподобного, куда медведь к нему приходил…

В состав Совета вошли, кроме казачьей группы, Калитинский, специалист по истории древнерусского искусства, и Н. В. Глоба – бывший директор Московского Художественного Строгановского Училища, тоже большой его знаток и человек тонкого художественного вкуса: он расписал весь барак иконами и орнаментами…

Понемногу в приходе стали возникать разные полезные начинания. Открыли «четверговую» церковно-приходскую школу, кассу помощи семьям умерших прихожан, соорганизовали очень хороший хор… О. Троицкий умел способствовать горенью духа, в приходе почувствовался прилив живых церковных сил… У о. Троицкого есть инициатива, он умеет поддержать авторитет пастыря. Привлекает он к себе русских людей и всем своим психологическим складом… Это старый священник-бытовик, а в душах и нравах эмигрантов быт сидит крепко».

ТРУБЕЦКАЯ-ЕГОРОВА ЛЮБОВЬ НИКОЛАЕВНА, 27.07.1880 – 1.07.1972