Русский XX век на кладбище под Парижем

КИСТЯКОВСКАЯ НАТАЛЬЯ МИХАЙЛОВНА, 6.07.1900 – 23.01.1946

Н. М. Кистяковская издала в 1925 году в Париже (в издательстве Я. Поволоцкого) сборник своих стихов «Астрея», который не прошел незамеченным и в эмигрантской периодической печати.

КЛЯГИН АЛЕКСАНДР ПАВЛОВИЧ, 1884 – 1952

Когда с виллы Бельведер Бунины переехали в войну на виллу Жаннета, их соседом оказался богатый русский инженер и предприниматель Александр Клягин. «Вилла, на которой я жил, оказалась в ближайшем соседстве с его собственной великолепной виллой, и мы часто коротали в ней время в наших долгих беседах… – вспоминал позднее И. Бунин. – Без конца рассказывал он мне в эти часы и о своей удивительной жизни – с живостью тоже совершенно удивительной для его возраста». Если бы Бунин слушал внимательнее, он бы отметил, что этот Клягин на самом деле не так уж стар, во всяком случае, на 14 лет моложе самого Бунина…

Бунин побуждает Клягина писать прозу. Но конечно, не только одиночество и занимательные истории «русского американца» притягивали на миллионерскую виллу обедневшего писателя-академика, совершенно трагически переживавшего в то время скудость военного питания. Обо всем этом тоже есть в дневнике Бунина: «Нынче у нас за обедом голые щи и по три вареных картошки. Зато завтракали у Клягина – жиго, рис, все плавает в жиру». Как видите, к жирной пище 73-летний Бунин относится вполне положительно. И еще: «Вчера завтрак с Верой у Клягина. Он читал 2 рассказа. Второго я совсем не слыхал – выпил за завтр. рюмку мару и стакана 3 вина, за кофе 2 рюмки коньяку и полрюмки ликеру – и сидя, спал. Придя домой, спал от 6 до 10. В 11 лег и проспал еще часов 10. Переутомление. Нельзя мне так пить».

Впрочем, временами Бунин и вполне искренне (на трезвую голову) восхищается «русским американцем»: «Пил чай у Кл. Какой очар. живой человек!». Позднее, уже в Париже, Бунин пересказал историю обогащения Клягина в предисловии к его книге «Страна необычайных возможностей». Судя по язвительному описанию, оставленному смертельно обиженной Буниным Н. Н. Берберовой, разумное свое решение (не «переутомляться») Иван Алексеевич все же забыл: он пил с Клягиным (да и с другими) по-прежнему. Впрочем, Клягина он все-таки пережил. На год.

Священник о. Борис Старк вспомнил в старости о середине 20-х годов, когда на дачу километрах в 300 от Парижа, где он тогда гостил, каждое воскресенье приезжал на своей машине русский бизнесмен Александр Клягин. Он приезжал к своей невесте – молодой и очень красивой француженке по имени Клер Робен. Потом, как вспоминает о. Борис, Клягин женился на Клер, у них было двое детей, «дважды его постигало банкротство во время очередных кризисов, он с семьей оставался буквально без ничего, потом снова начинал свои дела и… преуспевал». В войну Клягин стал строить для немцев Атлантический вал. «Причем, непонятно было, – пишет о. Борис Старк, – что это? – сотрудничество или саботаж. Так, он вытаскивал многих военнопленных из Германии, якобы для своих стратегических работ, а потом устраивал им свободные документы и отпускал… После освобождения Клягин был посажен в тюрьму, как сотрудничавший с оккупировавшими Францию войсками. Сидя в тюрьме, он написал две очень талантливые книги, частью автобиографические. Потом его выпустили, видимо, учтя его положительную роль в судьбах многих военнопленных, а также и то, что все значение этого Атлантического вала было равно нулю. И вот он умер… Как выяснилось после его смерти, он помогал очень и очень многим русским, как отдельным лицам, так и благотворительным организациям…»

Честно говоря, я был рад, найдя после дышащего ненавистью описания Клягина у Берберовой это свидетельство человека, знавшего его близко…

КЛЯЧКИНА РОМА СЕМЕНОВНА, 22.01.1902 – 22.10.1959

О своей рано угасшей сестре Роме мне рассказывала на авеню Сакс в Париже Вера Семеновна Клячкина.

Рома была маленькая, хрупкая девушка с огромными, точно перевернутыми глазами.

В двух бархатных и пристальных мирах
Хоть миг один как Бог я прожил…

Вера Семеновна утверждает, что эти стихи посвятил ее старшей сестре Роме молодой Владимир Набоков, который был в нее влюблен в Берлине. К сожалению, Вера Семеновна смогла вспомнить всего две строчки…

Несмотря на кажущуюся хрупкость, Рома обладала сильным характером. Она была очень способная, отец-юрист прочил ей блестящую адвокатскую карьеру. Талант в ней был, вспоминает сестра, была искра Божия… Но учиться ей не пришлось – революция, переворот, одна война, другая, изгнание… Часть семьи погибла еще в России, иных убили большевики. Остальные сумели бежать за границу.