Русский Зорро, или Подлинная история благородного разбойника Владимира Дубровского

– Она не нарочно уронила, а ты всё ж решил спрятать, – с ухмылкою повторил Кирила Петрович и снова обратился к садовнику: – Ступай за розгами!

Саша уже чуть не плакал.

– Папенька, погодите, я всё-всё расскажу! Сестрица Мария Кириловна велела мне сбегать к дубу и положить кольцо в дупло. Я и сбегал и положил кольцо, а этот скверный мальчик…

– Чей ты? – грозно спросил Кирила Петрович у скверного мальчика.

– Я дворовый человек господ Дубровских, – объявил рыжий.

Лицо Троекурова омрачилось.

– Ты, кажется, меня господином не признаёшь… Добро, – сказал он. – А что ты делал в моём саду?

– Малину крал, – отвечал мальчик с большим равнодушием.

– Ага, слуга в барина! Каков поп, таков и приход… А малина разве растёт у меня на дубах?

Юный пленник ничего не отвечал.

– Папенька, прикажите ему отдать кольцо, – попросил Саша.

– Молчи, Александр! – прикрикнул Кирила Петрович. – Не забудь, что я намерен с тобою разделаться. Ступай в свою комнату. А ты, рыжий… Ты, мне кажется, малый не промах. Отдай кольцо и ступай домой.

Мальчик разжал кулак и показал, что в его руке не было ничего. Троекуров настаивал:

– Если ты мне во всём признаешься, так я тебя не высеку и дам ещё пятак на орехи. Не то я с тобою сделаю такое, чего ты не ожидаешь. Ну!

Рыжий не отвечал ни слова и стоял, потупя голову и приняв на себя вид настоящего дурачка.

– Добро, – сказал Кирила Петрович. – Запереть его куда-нибудь да смотреть, чтоб он не убежал, или со всего дома шкуру спущу!

Садовник отвёл мальчишку на голубятню и запер его там под присмотром старой птичницы Агафьи, а Троекуров немедля послал в город за исправником, велев тому быть как можно скорее.

«Тут нет никакого сомнения, – думал он в ожидании, сердито насвистывая «Гром победы», – Маша сохранила сношения с проклятым Дубровским. Но ужели и в самом деле она звала его на помощь?.. Может быть, я наконец напал на его горячие следы и он от нас не увернётся. Мы воспользуемся этим случаем».

Глава XI

Когда тележка въехала на двор и весь запылённый исправник вошёл в комнату, Кирила Петрович сказал ему:

– Я поймал Дубровского.

– Слава богу, ваше высокопревосходительство! – отвечал исправник с видом обрадованным. – Где же он?

– Гм… То есть не Дубровского поймал, а одного из его шайки. Сейчас его приведут. Он пособит нам поймать самого атамана.

Исправник, ожидавший грозного разбойника, был изумлён, увидев связанного двенадцатилетнего мальчишку довольно слабой наружности. Он с недоумением обратился за объяснениями к Кириле Петровичу, и тот принялся рассказывать утреннее происшествие, не упоминая, однако ж, про Марию Кириловну.

Исправник выслушал генерала, поминутно взглядывая на маленького негодяя, который, прикинувшись дурачком, казалось, не обращал никакого внимания на всё, что делалось около него.

– Позвольте, ваше высокопревосходительство, переговорить с вами наедине, – сказал наконец исправник, и Кирила Петрович повёл его в другую комнату, оставя слуг стеречь мальчишку.

Через полчаса они вышли опять в залу, где невольник ожидал решения своей участи.

– Барин хотел, – сказал ему исправник, – посадить тебя в городской острог, выстегать плетьми и сослать потом на поселение, но я вступился за тебя и выпросил тебе прощение. Развязать его. – Мальчика развязали. – Благодари же барина!

Рыжий дворняшка подошёл к Кириле Петровичу и поцеловал у него руку.

– Ступай себе домой, – важно молвил ему Троекуров, – да вперёд не кради малины… по дуплам.

Мальчик вышел, весело спрыгнул с крыльца и пустился бегом, не оглядываясь. Добежав до деревни, бывшей прежде имением Дубровского, он остановился у полуразвалившейся избушки, первой с края, и постучал в окошко; окошко поднялось, и старуха показалась.

– Бабушка, хлеба, – тяжко дыша, сказал мальчик, – я с утра ничего не ел, умираю с голоду.

– Ах, это ты… Да где ж ты пропадал, бесёнок? – отвечала старуха.

– После расскажу, бабушка. Ради бога, хлеба!

– Да войди ж в избу.

– Некогда, бабушка, мне надо сбегать ещё в одно место. Хлеба, ради Христа, хлеба!

– Экой непосед, – проворчала старуха, – на́, вот тебе ломотик, – и сунула в окошко ломоть чёрного хлеба.

Мальчик жадно его прикусил и, жуя, мигом отправился далее. Он проскользнул овинами и огородами к лесу. Дошедши до двух приметных сосен, что стояли передовыми стражами опушки, рыжий путник остановился, оглянулся во все стороны, свистнул свистом пронзительным и стал слушать. Повременив, он отрывисто свистнул ещё раз; лёгкий и продолжительный свист послышался в ответ: кто-то выходил из рощи ему навстречу.