Русско-еврейский Берлин (1920—1941)

Среди эмигрантов встречались люди состоятельные и вполне успешные. Одним из таких был Александр Александрович Левенсон, изобретатель и предприниматель. Он запатентовал новые способы производства пергаментной бумаги для упаковки масла и других жиров и искусственных кишок для колбас. В Вене он построил фабрику для производства соответствующей упаковки, продал права на производство пергаментной бумаги и искусственных кишок в Германию, Италию, Польшу и Югославию. Левенсон с семьей (женой и сыном) после аншлюса Австрии уехал в Швейцарию, где основал фирму, за которой и закрепил права на свои изобретения. Таким образом, он был в безопасности и «при деньгах». Однако его волновало то, что его 15-летний сын не имеет гражданства, а в Швейцарии с ее строгими в отношении эмигрантов законами получить гражданство было крайне затруднительно. Это был главный мотив, побуждавший его перебраться за океан.

По-видимому, Левенсон был одним из тех клиентов, которые обеспечивали Гольденвейзеру заработок. Юристу пришлось заниматься его делами: от получения аффидевита до поиска приличного, но не слишком дорогого жилья в Нью-Йорке. Немаловажное значение имело то, что Левенсона Гольденвейзеру рекомендовал Я.Л. Тейтель. Планы у Левенсона были если не грандиозные, то уж во всяком случае серьезные: «По приезде в Америку хочу реализовать свои права [на изобретения. – О.Б.] там, – как в Соединенных Штатах, так и в Южной и Центральной Америке. Возможно, что до отъезда перейму для эксплуатации в Америке еще ряд изобретений»979.

Гольденвейзер оказался далеко не профаном в деловых вопросах, включая производство искусственных кишок. Его клиент Брайнос был владельцем аналогичной фабрики в Берлине, и по его поручению Гольденвейзер в 1936 году изучал вопрос о состоянии этого дела в Америке. «Здесь существуют громадные предприятия, изготовляющие этот продукт, и лансировать980 новую марку очень нелегко, – предупреждал он Левенсона, заключая, впрочем: – Но конечно и рынок здесь громадный»981.

Гольденвейзер советовал Левенсону использовать в США принадлежащий ему патент на рекламу с часами на почтовых ящиках: «Здесь громадное количество ящиков (почти на каждом углу) и – странным образом – почти нет уличных часов. Поэтому, с точки зрения обывателя, распространение здесь этих реклам было бы очень полезным»982.

Конечно, для состоятельного человека получить право на иммиграцию в США было намного проще. Несмотря на некоторые сложности, в начале августа 1939 года Левенсоны прибыли в Нью-Йорк. Нам неизвестно, чем занялся Левенсон по приезде, однако вряд ли можно сомневаться в том, что человек с его деловой хваткой и некоторым первоначальным капиталом не пропал в новой стране.

Письма Гольденвейзера, пожалуй, единственная в своем роде хроника возникновения «русского Нью-Йорка», в силу специфических обстоятельств бывшего поначалу преимущественно русско-еврейским. Число берлинцев, прибывающих в Нью-Йорк, непрерывно увеличивалось. В июле 1939 года Гольденвейзер информировал Фрумкина о некоторых из них: «Розенталь очень быстро освоился с обстановкой и открывает с двумя компаньонами бюро. Приехал вчера А.Г. Левенсон. Не реже, чем каждую неделю появляется кто-нибудь “по русской квоте”»983.

В том же месяце Гольденвейзер сообщал А.Ю. Эфросу об уже приехавших или прибывающих вскоре на берега Гудзона общих знакомых. Среди них были Будневич, Койфман, Баш, С.М. Коган, А.Г. Левенсон, М.Я. Розенталь, Д.Н. Григорович-Барский984.

В августе 1940 года «летописец», еще не ведающий, что он пишет историю, сообщает М.Л. Кантору о возвращении А.Ф. Керенского «со своей новой женой», интересуется известиями из Латвии и Эстонии, только что ставшими «советскими» со всеми вытекающими для русских эмигрантов последствиями. В Нью-Йорке находился Я. Брамс, «бывший издатель бывшего “Сегодня”», газеты, в которой столь часто печатался Гольденвейзер в конце 1930-х годов. Брамсу удалось выбраться из «потустороннего мира», в котором «Сегодня» превратилось в «Трудовую газету». Беспокоила Гольденвейзера судьба Г.А. Ландау, сотрудничавшего в последние годы в «Сегодня»985. И не напрасно: Ландау был арестован 14 июня 1941 года, отправлен в лагерь (Усольлаг [АМ-244], Молотовской [Пермской] области), где и умер 15 ноября 1941 года986. Такая же участь постигла одного из редакторов газеты, с которым Гольденвейзер состоял в переписке: Михаил Семенович Мильруд был арестован советскими властями в 1940 году и приговорен к 8 годам заключения, которое отбывал сначала в Воркуте, потом в Караганде. Умер 24 ноября 1942 года в селе Долинском Карагандинской области. Был арестован и умер в лагере и другой редактор «Сегодня» – Борис Осипович Харитон, отец будущего создателя советской атомной бомбы академика Юлия Харитона. Были арестованы, отправлены в лагеря или расстреляны и многие другие сотрудники газеты, включая карикатуриста С.А. Цивинского, расстрелянного на Лубянке в Москве. Но обо всем этом станет известно лишь много лет спустя.