Русско-еврейский Берлин (1920—1941)

В 1922 году в Берлине была опубликована (якобы на средства автора) брошюра Г. Семенова (Васильева) «Военная и боевая работа партии социалистов-революционеров за 1917 – 1918 гг.». В брошюре рассказывалось о террористических актах эсеров над большевистскими деятелями, в подготовке которых участвовал ее автор. Это был откровенный донос, точнее, текст, подготовленный для обоснования готовящегося в Москве постановочного процесса социалистов-революционеров. Впоследствии провокационный характер брошюры Г.И. Семенова полностью подтвердился: он добровольно явился на суд над эсерами, причем его защитником выступил не кто иной, как Н.И. Бухарин! Семенов по сути играл роль не обвиняемого, а свидетеля обвинения и, конечно, был освобожден от наказания. На самом деле, как мы теперь знаем, бывший эсер Семенов был членом партии большевиков с 1919 года и сотрудником советских спецслужб584.

Мартов точно и сразу определил в происходящем большевистскую провокацию. «Цинизм, с каким через десять дней после опубликования брошюры предателя в Берлине было состряпано “дело” против социал-революционеров в Москве, со всей ясностью поставил перед социалистами и рабочими вопрос о методах расправы большевиков со своими политическими противниками вообще. То, что обычно творилось под спудом, впервые открыто выявилось во всем своем безобразии. Террор на основе гнусного предательства и грязной полицейской провокации – вот против чего поднял свой протестующий голос пролетариат», – писал он в передовой статье «Социалистического вестника»585.

Правда, голос пролетариата был не очень-то слышен в Советской России, а какие-либо протесты жестко подавлялись ВЧК (затем – ГПУ) или иными большевистскими «силовыми структурами». Страницы «Социалистического вестника» пестрели сообщениями об арестах. Заметим, что среди арестованных было немало евреев, что отражало до известной степени национальный состав социалистических партий – противников большевиков. Среди арестованных были один из лидеров Петроградского совета в 1917 году Меир Либер, братья Мартова – Ежов и Левицкий. Среди сообщений об арестах были и сведения о деле Г.Я. Аронсона, видного бундовца, который впоследствии будет выслан из Советской России, обоснуется в Берлине и станет многолетним сотрудником «Социалистического вестника», так же как и весьма активным общественным деятелем «русско-еврейского Берлина»586.

Подчеркнем еще раз, что «Социалистический вестник» находился на левом, скорее даже крайнем левом фланге русской эмиграции, и отношение меньшевиков к Белому движению мало чем отличалось от большевистского. Отсюда их резко критическое отношение к попытке генерала П.Н. Врангеля сохранить Русскую армию в изгнании. В неподписанной статье, озаглавленной «Пора положить конец», утверждалось, что «нет ни малейшего сомнения, что единственное желание, воодушевляющее десятки тысяч солдат, состоит в том, чтоб поскорей вернуться домой и поскорей покончить с позорной, жестокой и реакционной авантюрой балтийского барона»587.

Врангеля упрекали в том, что он «не захотел последовать примеру своего начальника Деникина», и едва ли не сожалели, что он «избежал участи Колчака». Последнему Главкому ставилось среди прочего в вину то, что своими действиями он оттягивал часть войск Красной армии с запада в период советско-польской войны и «в момент польского наступления он оказал Польше существенную поддержку и дал ей возможность заключить тяжелый для России мир»588.

Заметим, что подобные мысли приходили в голову не только социалистам: на сомнительность кампании Врангеля с точки зрения долговременных интересов России и прежде всего сохранения ее территориальной целостности в момент противостояния с Польшей указывали и другие современники, стоявшие гораздо правее меньшевиков. Правда, как правило, это делалось не публично, в разговорах или частной переписке.

Меньшевики считали армию Врангеля реакционной силой, оплотом монархизма и реставраторства, указывая, что