Русско-японская война 1904–1905 гг. Потомки последних корсаров

До 6-ти часов вечера шли этим строем, производя отдаленные сигналы прожектором. В 6 час. построились в строй кильватера, вправо и влево по «Громобою», сохранившему неизменно курс и ход, увеличивая ход на «России» и «Рюрике» на 1/6-ю узла и изменив курс их вправо и влево на 9°. Таким образом, в 7 час. вечера отряд снова находился в строе кильватера.

31-го июля в 5 час. утра построились в строй фронта вправо и влево от «Громобоя», имея расстояние между кораблями в 30 кабельтовов. В 10 час. увеличили расстояние между судами до 50 кабельтовов, для захватывания большого района на случай встречи с эскадрою. В 11-м часу увидели двухмачтовую парусную шхуну, прошедшую далеко впереди отряда на пересечку курса, но, согласно данной инструкции, не погнался за нею. Горизонт к востоку был застлан сильною мглою, почему остров Дажелет открылся лишь после полдня и казался облаком; в 1½ часа прошли его траверз в 15-ти милях, а около 2-х часов он совершенно скрылся.

В 6 час. вечера построились из строя фронта снова в строй кильватера и в 7 часов подняли сигнал: «иметь пары разведенными во всех котлах». В 7¼ часов передали по линии – «в 10 часов курс будет изменен на истинный S и ход уменьшен до 7-ми узлов».

В 10 час. вечера легли на S и уменьшили ход до 7-ми узлов, чтобы около 4½, час. утра быть на параллели Фузана в 36 милях от Тсусимы и в 42 милях от входного мыса Юнг в Фузан.

Ночь на 1-е августа была темная, безлунная и совершенна тихая, никаких признаков близости каких бы то ни было судов не было заметно.

В 4 часа 35 мин., придя на рассвете в предопределенную точку, повернули последовательно на W. В это время я стоял со старшим офицером крейсера 1-го ранга «Россия» на переднем мостике и вскоре после поворота увидел в расстоянии около 8-ми миль справа, приблизительно на два румба впереди траверза, четыре военных судна, шедших, по-видимому, параллельным курсом с отрядом. Я тотчас же приказал пробить полную боевую тревогу, повернуть последовательно на 16 румбов влево и прибавлять ход до полного; но так как «Рюрик» благодаря своим цилиндрическим котлам не в состоянии развить сразу большой ход, то ход прибавляли постепенно. Вскоре встреченные суда были признаны за следующие: флагманский «Idzumo», далее «Adzumo», «Tokiwa», «Iwate».

Неприятель сначала стал склонять курс к нам, идя также в строе кильватера, но, заметив, что мы поворачиваем, также повернул и лег параллельным курсом. В исходе 5-го часа беспроволочный телеграф крейсера «Россия» принял японскую телеграмму приблизительно следующего содержания: «Воспрепятствуем русским пройти далее, будет дан бой, нужно еще два судна, проход русским загражден по флангу с южной стороны».

В 5 часов 6 минут неприятель, сблизившись с отрядом до расстояния в 65–70 кабельтовов, открыл огонь. Вслед за этим, подняв все стеньговые и кормовые флаги, отряд открыл огонь левым бортом. Однако стрелять могли с успехом первоначально лишь четыре 8 дм. орудия крейсеров «Россия» и «Громобой», все остальные крупные орудия имели недостаточную дальность.

Первоначально я намеревался, в случае возможности, лечь на NO и прорваться в Японское море, мимо острова Окисима; однако неприятель, заметив мое намерение и имея первое время преимущество в ходе, стал сближаться с нами, почему я курс склонил к O и продолжал идти на этом румбе. Идти же на юг я считал слишком рискованным, так как японцы очевидно, вследствие выхода нашей эскадры, совершенно изменили свое прежнее расположение, держась с броненосными крейсерами далеко к северу /в 45 милях от северной оконечности Тсусимы/ и направив вероятно крейсера 2-го ранга и миноносцы к южной оконечности этого острова для встречи там могущих прорваться судов нашей эскадры.

Ход отряда постепенно увеличивался, из неприятельских судов невидимому, лучший ходок было флагманское, так как оно далеко выскочило вперед, по крайней мере кабельтовов на 8–10, между тем как остальные три держались соединенно с малыми между ними промежутками.

Первоначально неприятельские снаряды не долетали, но вскоре, по сближении отрядов, стали получаться перелеты, а вслед затем начались и попадания.

Осколками одного из первых попавших в «Россию» снарядов был убит наповал старший офицер крейсера, капитан 2-го ранга Берлинский 2-й и, по счастливой случайности, до конца боя это и была единственная жертва в офицерах на крейсере.