Русско-японская война и ее влияние на ход истории в XX веке

Существование плана Шлиффена, однако, ставил под сомнение Теренс Цубер[366] «во все более агрессивной манере по отношению к традиционной и общепризнанной интерпретации» [Ehlert et al. 2014: 2], однако в своем критическом анализе он даже не упомянул влияние войны в Восточной Азии. С начала 1890-х годов и образования франко-русского союза Генеральному штабу и Шлиффену в качестве его главы надо было планировать, как вести войну на два фронта с Россией и Францией. Германский генерал хорошо понимал, что осуществима только «короткая и быстрая война» [Ehlert et al. 2014:4]. Таким образом, Шлиффен придерживался идеи разделения сил Германии с целью противостоять силам России и Франции. Поскольку в Германском государственном архиве (Reichsarchiv) в течение нескольких лет после Первой мировой войны был закрыт доступ к соответствующим документам, некоторым из них необходимо было дать свежее толкование; однако объяснение Цубера, что плана вовсе не существовало, выглядит скорее ревизионизмом, имеющим целью оправдать позицию Германии в начале Первой мировой войны. Вопреки утверждению Цубера, Мольтке принял некоторые элементы меморандума Шлиффена; однако операции 1914 года больше походили на план Мольтке, чем на первоначальный вариант 1905 года [Mombauer 2014: 43].

Мольтке столкнулся с более сильным антигерманским союзом и совсем другими политическими и военными предпосылками, поэтому он не мог использовать в 1914 году план Шлиффена. Россия также была скорее готова допустить начало войны, чем рисковать политическим поражением, что могло вновь оживить движения, борющиеся с самодержавием [Hildebrand 2014: 20]. Ситуация изменилась, а план Шлиффена основывался на опыте Русско-японской войны, поэтому в 1914 году он был неприменим. Когда Мольтке решил обойти укрепления на западном фронте, он действовал в соответствии с замыслом Шлиффена, но какой генерал послал бы свои войска прямо на осадную войну на западном фронте, если этого можно было избежать [Mombauer 2014:48]? Согласившись с Анникой Момбауэр, стоит заключить, что «план Мольтке по многим характеристикам соответствовал тому, что обычно связывают с планом Шлиффена» [Mombauer 2014: 47]. Россия за годы, предшествующие Первой мировой войне, вновь обрела военную силу, и уже нельзя было оставить восточный фронт без защиты. В 1905 году Шлиффен мог игнорировать Россию, поскольку война с Японией реально ослабила ее до такой степени, как это описал Бюлов. Следовательно, его план был идеален для 1905 или 1906 года, но не для 1914 года [Mombauer 2014: 54]. После 1913 года размещение сил на Востоке (Ostaufmarsch) казалось бессмысленным, в частности потому, что все знали, что Франция не будет сохранять в войне нейтральную позицию. Следовательно, Мольтке, следуя основным идеям Шлиффена, надеялся на быструю победу над Францией и столкновение с Россией уже после первой успешной кампании, во время которой один из двух врагов будет нейтрализован. Если единственной целью плана Шлиффена было уничтожение французской армии, как в битве при Каннах (216 год до н. э.), то Мольтке позднее адаптировал его в качестве первого шага в большой конфронтации с несколькими европейскими державами, которая позже будет называться Первой мировой войной.

Интерпретация Цубером итогов Русско-японской войны звучит просто абсурдно:

В любом случае план Шлиффена был написан в январе и феврале 1906 года, то есть двумя годами позднее. Вероятно, он был написан в феврале 1904 года, когда японцы атаковали Порт-Артур. Мирные переговоры между Россией и Японией начались 9 августа 1905 года, Портсмутский мир был подписан 5 сентября 1905 года, и русские сразу начали передислоцировать войска в европейскую часть России. К февралю 1906 года Русско-японская война уже полгода как закончилась, а ситуация в России быстро стабилизировалась [Zuber, 2002: 213].