Русско-польские отношения и политическое развитие Восточной Европы во второй половине XVI – начале XVII вв.

Для исполнения задуманного плана были отправлены особые посланцы к «панским слугам» и литовской шляхте с призывом принять участие в задуманном съезде[635]. Позднее организаторы «рокоша» указывали, что единственной целью их действий было добиться прекращения конфликтов и начала выборов[636].

Однако по-иному обрисовывает дело обширная запись в «статейном списке» русских послов, где говорится о намерении шляхетских политиков «обрать» на польский трон Федора Ивановича. «А которая наша братья, шляхта, служат у панов, а паны их государя московского обирати не хотят, и мы зделаем рокош, то есть рыцарское коло, да закличем под шляхетцкою учтивостью: хто шляхтич, а служит у пана, и тот бы от пана своего отступил, а приступил бы до Посполитой Речи и обирал с нами вместе государя московского». Кто так не сделает, тот общим решением участников «рокоша» будет «шляхетства отсужен». «А только шляхта от паков отступит, — передавали составители статейного списка разговоры шляхтичей, — и паном-деи, одним, что делати, у неволи им обирати Московского ж государя»[637]. Сопоставляя данное свидетельство с тем фактом, что главными организаторами «рокоша» были хорунжий львовский Я. Гербурт и малопольские политики М. Казимирский и А. Горайский[638] — известные предводители «промосковского» течения среди коронной шляхты, можно сделать вывод, что одной из главных целей «рокоша» было возведение на польский трон Федора Ивановича. С выбором этого кандидата, как показывает приведенный выше анализ «московских кондиций», шляхта связывала надежды на улучшение своего материального положения и на укрепление своих позиций в государственном устройстве Речи Посполитой за счет магнатерии. Таким образом, и на третьей элекции русская кандидатура была кандидатурой антимагнатски настроенной шляхты.

Однако осуществить свой план шляхетским политикам не удалось. Попытка привлечь к участию в «рокоше» магнатскую клиентелу восстановила против них магнатерию обоих враждующих лагерей, а также литовских вельмож, совместными усилиями которых созыв «рокоша» был предотвращен, а его инициаторам пришлось давать пояснения, что они вовсе не собирались выходить за рамки легальности[639]. Такой итог был, несомненно, в немалой мере определен общим соотношением сил, которое к концу XVI столетия становилось все более неблагоприятным для шляхты. Имели свое значение и иные обстоятельства. Как отмечалось в посольской книге, организаторы «рокоша» были намерены поставить вопрос о выборе царя, как только будут официально объявлены русские предложения и «приезд государя Московского нам будет ведом». Между тем русские послы отказывались что-либо заявлять до официального приема, тем самым шляхта ничего не знала о намерениях царя. В итоге, польским шляхетским политикам пришлось также отказаться от своего плана и искать подходящих решений в сотрудничестве с другими политическими группировками.

Благодаря всем этим обстоятельствам формальное единство «промосковского» лагеря не было нарушено и он в дальнейшем продолжал выступать как единая сила вплоть до того момента, когда борьба за польскую корону вступила в заключительную стадию.

Характерным для элекции 1587 г. явлением была ожесточенность борьбы между группировками коронных феодалов. Несмотря на усилия посредников, не удалось добиться даже их формального примирения. Я. Замойский и его сторонники стали на элекционном поле особым лагерем, отказываясь посещать место заседаний сейма, выбранное при участии политических противников канцлера — С. Гурки и Зборовских, а те в свою очередь категорически выступали против контактов с партией канцлера. В итоге, в течение полутора месяцев элекционный сейм не смог приступить к работе; в середине августа 1587 г, каждый из лагерей перешел к самостоятельному обсуждению кандидатур, не считаясь с тем, что подобный способ действий противоречил установленным нормам проведения элекции.

Первым с такой инициативой выступил лагерь Я. Замойского, где 14 августа началось «вотование» сенаторов. Как уже указывалось выше, шляхту и сенаторов собрал под знамена Я. Замойского лозунг выбора Пяста. Поэтому, когда выяснилось, что выбор Пяста невозможен, между различными группами шляхты наметились разногласия. Правда, сторонников Габсбургов в лагере Я. Замойского почти не было[640], однако в ходе дебатов выявилась группа людей, которые либо (как каштелян львовский Ян Сененский) выступали за избрание царя[641], либо (как краковский воевода А. Тенчинский, воевода иновлоцлавский Ян Сплавский[642]) считали его одним из главных претендентов, кандидатура которого заслуживает самого внимательного обсуждения[643].