Русско-Прусские хроники

— Э, что вы нынче знаете, молодежь! — проговорил старый солдат с нескрываемой горечью. — Кто в наше время не чтил великого флорентийца! Его изображения висели чуть ли не в каждом доме, и любой школяр также хорошо знал «Житие святого великомученика Джироламо», как вы знаете теперь «Житие Василиска Великого». Другое время теперь и другие песни. Ну, ладно, слушай. Джироламо Савонарола родился в Ферраре в Италии в семье провинциального врача и одновременно учителя. Он с детства был очень способным мальчиком, получившим еще дома прекрасное воспитание и образование, но ему хотелось совершать подвиги во имя нашей матери — Святой католической церкви, и он ушел из дома и стал монахом в Ордене Святого Доминика, в монастыре города Болонья. Через четыре года брат Джироламо начал читать проповеди, на которые сходились сотни людей. Сначала он читал их в своей родной Ферраре, а потом пошел по всей Италии — в Сан-Джиминьяно, в Брешию, пока, наконец, не остановился во Флоренции, где и остался в монастыре Святого Марка. Вскоре он стал приором монастыря, и хотя обитель была богатой, Савонарола носил рясу из грубого холста и старые стоптанные сапоги. Как только Савонарола стал приором, он заставил всех монахов своей обители вести аскетический образ жизни и сам подавал в этом пример, питаясь хлебом и водой и истязая себя постами. Савонарола обличал распутство, роскошь, мирскую суету. Его сторонники — большей частью молодые истинно верующие миряне — отбирали у горожан Флоренции дорогие одежды, украшения, светские книги, картины, ковры и сжигали все это на кострах. Через шесть лет после этого папа Александр VI отлучил его от церкви, а городские власти Флоренции арестовали Савонаролу и предали смерти. Неудивительно, что Илия причислил его к лицу святых-великомучеников, так как сам во многом напоминал Савонаролу. И сам Илия был аскетом-фанатиком и призывал, как и Савонарола, грабить богатых, ибо считал все их имущество не заработанным, а, в свою очередь, награбленным у народа. Такими же, как и Илия, были на первых порах и его сподвижники из ВКП(б). Однако в дальнейшем все они отказались от аскетизма и праведности, впав в еще большие прегрешения, чем кардиналы и папы времен правления Сикста IV, Александра VI Борджиа или Льва X, которые вошли в историю как убийцы, содомисты, кровосмесители, грабители и клятвопреступники, навеки опозорившие католическую церковь.

Только ты, Томас, — строгим голосом сказал Сперотто, — не должен говорить о том, что я осуждаю нынешних вождей ВКП(б) потому, что если об этом узнает Орден ГПУ, то ни мне, ни тебе не сносить голов.

Но я верю тебе, иначе ни за что не сказал бы последнего. А теперь вот подумай, кому он нынче нужен — святой-великомученик Савонарола?

Живи он сейчас, да будь приором богатого монастыря, да питайся хлебом с водой — его, наверное, не казнили бы, но тут же, минимум миниморум, объявили сумасшедшим и посадили на цепь, как поступают со всеми одержимыми нечистой силой. Как терпеть такого приора, когда нынешние аббаты и епископы обпиваются заморскими винами, объедаются яствами и не спят без двух блудниц враз — слева и справа от себя? — От последних его слов я покраснел, и Джованни, заметив это, поперхнулся: — Ну, хватит с тебя. Остальное тебе расскажут в семинарии. Там-то, может быть, еще и остались его иконы. Все же Василиск и его клевреты формально продолжают считать Савонаролу одним из предшественников, так же, как и бывшего еретика Фому Кампанеллу и некоторых других. Однако вместо их икон поразвесили свои собственные — преподобных святых отцов — Лазаря-Угодника, Лауренцио-Милостивого, Климента-Победоносца, Георгия-Столоначальника — покровителя всех секретарей и канцеляристов, Михаила-Вибурнума[70] ну и прочих.

Да ты их каждый день видишь. А уж сам Василиск попадается на каждом шагу — и в храмах, и в часовнях, и в каплицах, и в домах даже самых бедных, потому что иконы с его изображением бесплатно раздают на папертях даже нищим за счет приходских медяков.

Ну, а время Илии было другим. Илия всю жизнь был аскетом, и безумный флорентиец Савонарола очень импонировал ему, наверное, оттого, что в их взглядах и характерах было много похожего.

И охранники у Илии тоже почитали Савонаролу. И потому что искренне исповедовали учение флорентийца, и потому что в основном всю жизнь были аскетами поневоле — Илия брал в дворцовую гвардию самых бедных швейцарцев из самых глухих деревень почти одного только кантона — Латгаллия[71]. Их так и называли: «Латгалльские стрелки».

— А почему? — спросил я.

— Да потому, что Илия сильно им верил. Особенно после того, как однажды заговорщики из Ордена Меченосцев чуть было не захватили Ватикан, а швейцарцы Илию выручили.