Русско-турецкая война 1686–1700 годов

Калмыки не были единственным кочевым народом, на отношения которого с Россией война оказала значительное влияние. Однако данная тема требует самостоятельного исследования. Отметим лишь несколько фактов, которые характеризуют общее положение дел. Так, контакты между российскими властями и джунгарами, вышедшими из Сибири к границам России в 1687 г., находились в тесной связи с состоянием русско-калмыцких отношений. Происходило это из-за того, что в 1688 г. Аюка породнился с джунгарским тайшой Цаганом. Сын Аюки взял в жены дочь последнего. По мере того как осложнялись отношения московских властей с Аюкой, изменялась и политика джунгаров. С конца 1688 г. появляются сведения о сношении крымцев непосредственно с Цаганом. Радикально политика джунгарского тайши поменялась уже после свержения царевны Софьи. В августе — сентябре 1690 г. Цаган атаковал городки донских казаков, полностью «вырубив» Высоцкий городок. С 1692 г. против джунгар вместе с казаками стали успешно действовать башкиры[1025].

Эхо «большой» войны отзывалось в степях далеко на восток вплоть до Красноярска. На этой окраине степного мира никогда не было спокойно. Русские власти в данном регионе старались использовать противоречия между группами кочевников, стремясь привлечь их на московскую службу. В конце 1691 г. к перешедшему на московскую службу князю Шанде, возглавлявшему тубинцев (одна из групп енисейских киргизов), от джунгарских правителей приехал калмыцкий зайсан Бодохан. Его целью было примирить кочевые племена между собой и объединить их для совместных действий против России. В результате тубинский владетель не позволил красноярским служилым людям провести перепись своих людей и стал угрожать другим ясачным людям. В ответ красноярский воевода П. С. Мусин-Пушкин в начале 1692 г. начал поход против енисейских киргизов. Последние потерпели поражение[1026]. С одной стороны, «измена» енисейских киргизов не была напрямую связана с действиями Турции или Крыма. С другой стороны, постепенный «дрейф» калмыков и джунгар в сторону противников Москвы заставлял степняков побуждать к войне с Россией другие кочевые народы.

Походы донских казаков

На донском театре войны произошедшая в 1689 г. в Москве смена власти привела к установлению временного затишья. После второго Крымского похода донские казаки сообщали в Москву, что мирные жители уезжают из Азова, опасаясь скорого нападения на город московских войск и казаков[1027]. Однако без поддержки московских войск казаки оказались крайне ограничены в ведении наступательных действий, тем более что в кампанию 1689 г. они потеряли свои морские суда (были спрятаны в Миусе для дальнейших походов, но затем найдены и захвачены азовцами[1028]). В результате в декабре 1689 г. между азовцами и казаками было заключено перемирие для обмена пленными[1029]. Московское правительство также воспользовалось этим перемирием, чтобы возвратить оказавшихся в руках врага служилых людей. Об этом сообщили на Дон 6 мая 1690 г.[1030]

В целом же в начале 1690 г. ситуация оставалась тревожной. Казаки ожидали возможного нападения со стороны крымцев, азовцев, ногайцев, ушедших на Кавказ старообрядцев. Последние были особенно опасны тем, что не понаслышке знали ситуацию на Дону. Это позволяло старообрядцам точно планировать свои действия. К примеру, небольшой отряд под командованием И. Шамина смог выкрасть у казаков и тайно переправить на Куму пушку. Шамина «с товарищи» казаки поймали и казнили, однако вернуть орудие было уже невозможно[1031].

1691 г.

В 1691 г. казаки Войска Донского вновь стали объектом старообрядческой агитации. На Дон с Кумы приходили под верховые городки «для страху и прелести» старообрядцы атамана Семена Жмура «с азовцы и ногайцы». Отряд насчитывал 300 человек. Целью было не военное нападение, а именно вербовка сторонников. Против старообрядцев послали 1 тыс. казаков, после чего они отступили[1032]. В 20-х числах августа татары, соединившись со старообрядцами, разорили донской Митякин городок и «с того жителей с жонами и детьми в полон поимали»[1033]. В сентябре казаки ниже Гундоровского городка поймали ахреянина (очевидно, лазутчика), который рассказал, что перебежчик Демка Башмак предлагает паше и бею Азова идти на Изюм с отрядом в 2 тыс. человек, как только установится зимний путь[1034].

Наступательные действия казаки возобновили весной 1691 г., когда отряд станичного атамана Кирея Игнатьева в 208 конных казаков и калмыков «заезжал» под Перекоп. Здесь, по сообщению казаков, им удалось перехватить отряд крымцев численностью в 300 человек, шедший в набег на русские земли, и пленить 35 татар. Позднее они столкнулись еще с одним отрядом в 80 человек, из которых 20 удалось захватить[1035].