Читаем Русско-турецкая война 1686–1700 годов полностью

О подробностях похода в Москве рассказали пленные татары. Одним из захваченных был Магомет Алабердеев, «черный человек» Арабатского городка (Горбатика) уездной деревни Кулгутовы. Вторым — Мустафа Арасланов, служилый человек из Перекопа. Их послали по велению перекопского бея под Полтаву для захвата языков. Во главе отряда из 51 человека стоял Булат-ага. Под Полтавой 15 украинских казаков, которые были в степи «для звериной ловли», заметили приближающегося противника. Охотники дали залп, от которого погиб один татарин. Нападавшие решили вернуться обратно в Крым, оставив в степи для поимки языков 10 человек. На Молочных Водах 18 человек из Арабатского городка отделились. В этот момент на них напали донские казаки и калмыки, общим числом около 200 человек. От арабатцев казаки узнали, что отдельно идут в Крым жители Перекопа. Казаки атаковали и их. Неожиданным для арабатцев и перекопцев нападение стало потому, что еще раньше казаки разбили отряд перекопских татар в 400 человек, которые должны были караулить у колодцев подступы к Крыму[1036]. 30 мая казаки вернулись в Черкасский городок, представив казачьему кругу 35 пленных[1037]. В Москве поход Игнатьева оценили очень высоко. Казаков вызвали в столицу и 28 июня приняли во дворце. Им была предоставлена возможность «видеть государевы очи» и «подходить к руке». По государеву указу казаков было велено накормить и напоить вдоволь «романеею»[1038]. Для приезжавших в Москву станиц это было редчайшим событием.

Военные действия донских казаков не ограничились диверсией под Перекопом. По ногайской стороне Дона были посланы 200 человек «и больше» конных, которые разбили в степи неприятеля, побили многих азовцев и взяли в плен 10 человек[1039]. Кроме того, в конце мая 800 казаков на судах отправились в Азовское море, где «неприятельские жилища разорили и их побили, и живых с женами и с детьми в полон многих побрали и из неволи христиан многих освободили и вывезли с собою на Дон»[1040]. Казаки писали в Москву, что, делая необходимые для этого похода 40 лодок, одолжились «великими деньгами»[1041]. На момент отправки станицы в Москву флотилия еще не вернулась, однако азовский татарин, который «перекинулся» на Дон, рассказывал про них, что они разорили два улуса «черкесские и нагайские и многих побили и в полон побрали». На обратном же пути ниже Темрюка на реке Духони их осадили азовцы и черкесы[1042].

1692 г.

Зима 1691/92 г. стала временем перемирия казаков с азовцами. Для донских казаков такие перемирия были частью военного быта. Они требовались для размена пленными и проведения торговых операций, в которых были заинтересованы обе воюющие стороны. Инициаторами перемирия стали азовцы. Казаки успокаивали московские власти тем, что «с азовцы они замирились тому ныне другой месяц в ысходе, за душами, а не за аманаты, чтоб розменитца на обе стороны невольниками, а сколько того перемирья будут держать, того не ведомо»[1043].

С началом весны военные столкновения донских казаков с азовцами возобновились. В 1692 г. на 76 стругах в Прикубанье на Темрюк и Казылташ ходило 1200 человек. Здесь было захвачено 130 пленных и освобождено 200 русских людей. Второй морской поход этого года оказался менее удачным. Казаки столкнулись с флотом, который шел из Константинополя в Азов. Отступая, донцы совершили нападение на окрестности Азова: «около Азова всякое утеснение им чинили и на отъезжие их азовские караулы боем били ж и до смерти многих побили»[1044]. Впрочем, нанести серьезный урон Азову казаки не могли, поскольку в это время гарнизон города составлял 7 тыс. человек[1045]. Силы явно были не равны.

Крым также подвергался атакам. Предупреждение о грядущем нападении донцов на полуостров отправили жители Азова[1046], а 5 июля стало известно, что казаки вышли на море и разбили три турецких корабля. На крымском побережье были выставлены караулы[1047]. 10 июля в Бахчисарае узнали о том, что донцы появились под Балаклавой на 70 судах и обстреляли из пищалей идущий из Константинополя турецкий корабль, убив на нем четырех человек. Судну удалось уйти от погони «доброю погодою»[1048].

Осенью Фрол Минаев решил совершить поход под Азов на 15 судах. На полпути к городу им попалась лодка азовцев с 10 людьми, шедшая вверх по Дону. Казаки решили, что это передовая охрана большого войска, идущего под Черкасск, и повернули обратно. Домой они вернулись 1 ноября. Опасения казаков оказались напрасными. Взятые в плен янычары сказали, что они вдесятером отпросились из Азова «за зипунами» под казачьи городки. Двое пленных были отправлены в Москву с казачьей станицей[1049].

Предпринимались также и конные походы. Весной 300 казаков и калмыков ходили «на ногайскую сторону»[1050], а осенью 30 казаков и 5 калмыков ходили под Азов за языками[1051].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций

В монографии, приуроченной к столетнему юбилею Революции 1917 года, автор исследует один из наиболее актуальных в наши дни вопросов – роль в отечественной истории российской государственности, его эволюцию в период революционных потрясений. В монографии поднят вопрос об ответственности правящих слоёв за эффективность и устойчивость основ государства. На широком фактическом материале показана гибель традиционной для России монархической государственности, эволюция власти и гражданских институтов в условиях либерального эксперимента и, наконец, восстановление крепкого национального государства в результате мощного движения народных масс, которое, как это уже было в нашей истории в XVII веке, в Октябре 1917 года позволило предотвратить гибель страны. Автор подробно разбирает становление мобилизационного режима, возникшего на волне октябрьских событий, показывая как просчёты, так и успехи большевиков в стремлении укрепить революционную власть. Увенчанием проделанного отечественной государственностью сложного пути от крушения к возрождению автор называет принятие советской Конституции 1918 года.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Димитрий Олегович Чураков

История / Образование и наука