Русско-турецкая война 1686–1700 годов

Первая Крымская кампания показала высокие мобилизационные и логистические возможности российской армии[452], однако избранная В. В. Голицыным стратегия успеха не принесла. Ранее неизвестные исследователям документы о миссии П. Хивинца показывают, насколько важное значение придавал В. В. Голицын дипломатическому фактору в начатом им конфликте, в котором острие российского удара было направлено именно на Крым.

Дипломатический нажим, однако, требовал подкрепления в виде серьезных военных успехов. Однако их-то как раз достичь не удалось. Позднее выступление армии привело к тому, что естественные факторы — жара и безводье, усугубленные фактором деятельности человека — организованными крымцами огромными рукотворными пожарами, остановили продвижение войск на р. Карачекрак. Указанные факторы спровоцировали значительный рост небоевых потерь в войске Голицына, которые на сегодняшний момент сложно оценить. Вряд ли они насчитывали десятки тысяч человек, как об этом писали иностранные участники похода и наблюдатели, однако количество в несколько сотен и даже тысяч человек представляется вполне возможным. Попытка спасти судьбу кампании выразилась в посылке Голицыным отряда Л. Р. Неплюева под турецкие городки. Днепровский поход показал высокую заинтересованность главнокомандующего в сохранении русско-польского союза, ради которого он готов был решиться атаковать османские крепости, которые, судя по всему, не собирался ранее штурмовать и тем самым входить в прямой военный конфликт с турками. Однако эти планы разбились о грамотные действия крымских войск, силами корпуса нураддина Азамат-Гирея не допустивших развертывания боевых действий в районе нижнего Днепра. Несмотря на то что в результате сражений при Каменном Затоне и на р. Каменке численно уступавшие противнику татары вынуждены были отойти, дальнейшие действия корпуса Неплюева — Самойловича были полностью парализованы. В условиях выжженных степей, массового падежа лошадей и возможной угрозы новой татарской атаки корпус простоял весь июль на правом берегу Днепра, у Запорожской Сечи, охваченный массовым дезертирством, болезнями и недовольством рядовых солдат и казаков. Последнее вылилось в итоге в бунт «полка» Г. И. Косагова и самовольное оставление им своих позиций в Каменном Затоне, что подвело черту под всей кампанией 1687 г. Осмысление неудачных результатов первого Крымского похода в Москве повлекло за собой смены в военном планировании на следующий год, хотя совершенно отказываться от избранной стратегии В. В. Голицын не собирался.

Глава 3 ОБОРОНИТЕЛЬНАЯ КАМПАНИЯ 1688 г. И СТРОИТЕЛЬСТВО НОВОБОГОРОДИЦКА

Угрозы татарского набега зимой 1687/88 г. и меры по обороне пограничья

Зимой 1687/88 г. в Москве ожидали крупного татарского набега как возмездия за летний поход на ханство. Первые известия о его подготовке выходцы из крымского плена принесли в Белгород еще в конце октября. В результате в ноябре 1687 г. из Москвы еженедельно посылались указы воеводам князю Ф. Л. Волконскому и Б. П. Шереметеву о подготовке служилых людей Белгородского разряда к отражению татарского нападения[453]. С началом зимы о поступавших в столицу регулярных известиях о татарской угрозе сообщали П. Гордон[454] и шведский резидент в Москве К. фон Кохен. Последний в декабре даже писал о состоявшемся якобы набеге на Тор, в ходе которого крымцы убили и пленили 17 тыс. человек; а русское правительство распорядилось выслать против них семь пехотных полков, приведя в повышенную готовность формирования Белгородского и Севского разрядов[455].

Информация о грядущем татарском нашествии оказалась слухами, воспринятыми в Москве весьма серьезно. Поэтому изложенные выше известия о мерах по усилению обороны южных границ были правдивыми. 17 декабря 1687 г. в Курск воеводе А. И. Хитрово пришла грамота с очередным известием о скором крымском набеге. Из «подлинных вестей», допросов выходцев из крымской неволи и взятых языков в Москве стало известно, что хан Селим-Гирей «имеет свое босурманское намерение неотменно со всеми своими силами приходить для войны под… великоросийские украинные и малоросийские городы ныне, как реки лдами укрепятца вскоре». В связи с этим Хитрово велено «тотчас» ехать в Хотмыжск, где с ратными людьми «збиратца… наспех и стоять в Хотмышском во всякой воинской готовости». В войско требовалось спешно собирать как дворян и детей боярских, так и рейтарские и солдатские полки из тех городов, которые «к Хотмышску блиски». Из Хотмыжска Хитрово должен был разослать в ближайшие города грамоты именем воеводы Белгородского разряда Б. П. Шереметева, собирая всех доступных ратных людей, кроме курских рейтар (их было велено выслать к месту сбора только в случае реального появления противника). Хитрово прибыл в Хотмыжск 30 декабря, разослав грамоты в окрестные города о сборе войск[456].