Русское богословие в европейском контексте. С. Н. Булгаков и западная религиозно-философская мысль

С появлением на сцене Богослова диалог все больше приобретает религиозный смысл: все его содержание направляется на решение вопросов Церкви и открытие душеспасительных тайн. То же, собственно, происходит и в трагедии, где Священник пытается заставить присутствующих хотя бы задуматься о смысле всего происходящего, о том, что можно и чего нельзя делать. Заключительные фразы обоих произведений также, по нашему мнению, коррелируют друг с другом. Священник в «Пире» говорит: “Спаси тебя господь! / Прости, мой сын” – и хотя пир продолжается, Председатель погружается в глубокую задумчивость[606].

У С. Булгакова:

«В с е (кроме Дипломата). Аминь.

Д и п л о м а т.?!?!

О б щ е с т в е н н ы й д е я т е л ь. Христос воскресе!

В с е (кроме Дипломата). Воистину воскрес Христос!» (с. 481).

Здесь Дипломат, как и Председатель, молчит, и их молчание – это молчание непонимания, неприятия религиозной веры как спасительницы души. И тот и другой не могут уже надеяться, они могут лишь «стиснуть зубы, без стонов и воплей» или пасть на меч, как римляне (с. 382–383), присутствовать же на пиру богов им в тягость: «.Поздно – слышу голос твой, / Меня зовущий, – признаю усилья / Меня спасти. старик, иди же с миром; / Но проклят будь, кто за тобой пойдет!»[607]

Впрочем, роль пушкинского Председателя у Булгакова играет не только Дипломат, но и Общественный деятель, ради убеждения которого, как мы предполагаем, происходит все действие, и даже Писатель. Последний прямо цитирует «Гимн чуме» Вальсингама (с. 479), а слова первого: «Не хочу я мира без России, преображения мирового без нее не приемлю. Ведь Достоевский нам говорил, что она – “жена, облеченная в солнце”, ведь только у нас бывает торжественная ночь Воскресения Христова. Нет, все погибло, если погибла Россия, вся история не удалась, высыпалась в зияющую дыру» (с. 480) соотносятся с «Он сумасшедший – / Он бредит о жене похороненной!»[608], что еще раз подтверждает текстологическую и идейную связь этих двух произведений.

Скорее всего, если выражаться словами Булгакова, точнее, его персонажа – Писателя, здесь мы видим инверсию концепции «Пира во время чумы»: ее «негатив», ее неверие, заканчивающееся скорбным молчанием Председателя, потерявшего всякую надежду, превращается в позитив обретения возрожденного Христа основными участниками диалога. Если «чумной пир» всего лишь скрывал безграничную скорбь и был победой плоти, не хотящей заботиться о последствиях, то этот пир провозглашает торжество религиозного духа над окружающей действительностью. В этом смысле – это действительно «пир богов», где богами выступают сами участвующие, они не только пьют из «чаши бессмертия», они сами становятся бессмертными, т. к. их души, несмотря ни на какие превратности судьбы, уже спасены, а вместе с ними спасена и Россия, и весь мир.

Кроме того, Булгаков реализует один из основных мифологических мотивов любого мистико-религиозного текста – космологическую тему борьбы с хаосом. У всех участников диалога есть некая сверхзадача, от решения которой зависит и их судьба, и судьба России. По словам В. Н. Топорова, «необходимость решения этой задачи возникает в кризисной ситуации, когда организованному, предсказуемому… космическому началу угрожает превращение в деструктивное, непредсказуемое, хаотическое состояние. Решение задачи мыслится как испытание-поединок двух противоборствующих сил, как нахождение ответа на основной вопрос существования»[609]. В этом смысле становится понятен смысл подзаголовка «Пира» – «pro и contra», реализующий тему поединка, в который вступают Философ = позитивист, Фома неверующий, и Философ = духовидец, Мистик. В их «борьбе», где слова рассматриваются как заклинания, имеют «материальную силу» и приравниваются к оружию[610], «любой член бинарной оппозиции, определяющий семантику данного универсума, становится двусмысленным, амбивалентным. границы между членами противопоставлений, между героем и его антагонистом, означающим и означаемым. становятся призрачными»[611], и именно поэтому есть своя правда и у Позитивиста, но в высшем смысле она не существенна, т. к. его идеи приводят к Хаосу, а нужно создание нового космического Порядка, основанного на вере и любви.