Русское братство

— Колешко мой друг.

— Тогда вообще вам здесь не место, — нагло заявил мужчина в штатском.

— А вы кто такой? — почти пронзительно прокричал Степаненко, теряя над собой контроль.

— Я? Руководитель следственной бригады майор Якушев, — проговорил мужчина в штатском. — Если вы… из Москвы, друг семьи, разрешения все равно надо спрашивать, а не лезть напролом. Вы толкнули сержанта милиции. Это вам не Москва.

Не отвечая, Максим потянул за руку Ирину. Она послушно двинулась за ним. Закрывшись в спальне, Степаненко попросил Иру рассказать, что произошло. Всхлипывая и дергаясь, бедная женщина сообщила, что все началось с того, что вечером соседи обнаружили мертвого пса.

— Байкала?

— Да, они отравили его. Я сразу подумала, что это отравление. Но Алеша не захотел тебе звонить.

— Почему?

— Ты что, не знаешь его? Он никогда не обращается за помощью к другим, он привык полагаться только на самого себя… И вот… Ночью они ворвались сюда… Сначала на первый этаж… Мы забаррикадировались в зале… Там мебель потяжелее…

— У него было оружие?

Ира взглянула на него. Глаза были запухшие.

— Не бойся, говори.

— Да, — прошептала она. — Он выстрелил, раз или два. Нет, точно два раза. Больше патронов у него не было… Они выломали дверь, набросились на него… Я кричала, я звала на помощь, но что я могла поделать?

— Ты сделала все, что могла, успокойся, не кори себя. Значит, они увезли его?

— Да.

— Они деньги нашли? — полушепотом спросил Степаненко.

Ира взглянула на него.

— Нет, кажется, нет.

В дверь раздался стук.

— Тсс, — прошептал Степаненко. Дверь отворилась, заглянул следователь в звании майора.

— Нам надо для протокола… Допросить… — запинаясь, проговорил он. Рубашка на нем была явно не свежая, глаза злые, красные, чувствовалось, он измотан, давно не может выспаться как следует.

Ира вопросительно взглянула на Максима. Он кивнул ей.

— Пострадавшая, следуйте за мной… — сказал майор.

Понимая, что допрос продлится долго, не теряя времени, Степаненко ринулся в город, к Шмакову. Увидев Степаненко, тот встревожился. Максиму даже показалось, в его глазах затаился испуг.

— Знаю, в курсе, — проговорил Шмаков, — но поделать ничего не могу. Это обычная уголовщина.

— Его похитили, — сказал Степаненко. — Надо организовать поиски.

— Этим уже занимается милиция, — спокойно добавил Шмаков и холодно добавил: —

Насколько мне известно, тебе запретили заниматься этим делом.

«Вот оно что, — подумал Степаненко. — Не все так просто…»

— Все-таки надо помочь, — в голове Максима появились просительные нотки, — по-товарищески, как коллега коллеге, Андрей Ильич, помоги.

— Твоего друга «рубанули» обыкновенные бандиты, — сказал Шмаков. — Тут нет ни политики, ни каких-либо государственных интересов. Одни частные интересы…

— Любой государственный интерес состоит из суммы частных… Да ладно, — вздохнул Степаненко, понимая, что добиться помощи от Шмакова без указки из Москвы он не сможет и придется действовать самому. Он молча, не прощаясь, направился к выходу. Получалось, что на дачу Максим вернулся ни с чем. Следователи, окончив свою писанину, уехали, оставив возле дачного участка милицейский наряд. Убитые горем жена Колешки и дети сидели в доме одни. Сейчас Ира вовсе не походила на ту очаровательную замужнюю женщину, способную провести ночь при луне с чужим мужчиной. В ее глазах читались испуг и вина. Точно такую вину испытывал и Максим. И вдобавок к ней — стыд за собственное бессилие предпринять все, чтобы немедленно найти пропавшего отца семейства.

Глава XXIII. В Москве

Степаненко вернулся в Москву. Утром следующего дня ему позвонил Шмаков. Сочувственным голосом он сообщил, что Алексея Колешку нашли мертвого на дне озера… Вызванные из Арсеньев-ска водолазы вытащили из воды еще не успевшее разбухнуть тело. Труп обезображен до неузнаваемости. На теле видны следы пыток.

— Благодарю за информацию, — ледяным голосом проговорил Степаненко. — Всего хорошего.

Он пошел к начальству и взял отпуск за свой счет на несколько дней. Нужно было помочь Ире. Его отпустили.

— Но никакой самодеятельности, — предупредил его начальник управления. — Хватит с нас тех жалоб, что уже есть. Менты есть менты, не встревай.

Максим сделал все, что мог, для Иры. Поддерживал ее за локоть, отвез детей к ее матери в Москву, предлагал куда-нибудь уехать. Но после похорон мужа Ира осталась жить в академгородке, в пустой квартире. Степаненко часто звонил ей, приглашал к себе, в Москву. Ему хотелось вывести женщину из депрессии, помочь преодолеть горе.

— И к детям ближе будешь…

Ира отказывалась.

Несмотря на запрет начальства заниматься делом об убитом молодом ученом, Степаненко поклялся, что отомстит за друга. Он взялся за дело. Отпуск пролетел незаметно, и он приступил к служебным делам.