Читаем Русское движение за тридцать лет (1985-2015) полностью

К числу «недопущенных» относится, к примеру, историк и публицист Александр Самоваров, яркая, неординарная и неоднозначная личность, смело и самобытно мыслящая. Ученик историка Аполлона Кузьмина (МГПУ), воспитанник и биограф негласного лидера «русской партии» (в брежневскую эпоху) Сергея Семанова, Самоваров постепенно вызрел в одного из заметных идеологов русского национализма. Особенно — развернувшись с многочисленными статьями на электронных страницах АПН, но также и выпустив, начиная с 2007 года, ряд интересных книг: «Нужно ли нам возвращаться в СССР?», «Останутся ли в России русские?», «Перспективы русского национализма», «Русское возрождение», «Русские в Париже в 1814 году» и др. Увлекающийся и не всегда основательный в своих построениях, Самоваров привлекает здоровой искренностью, полемическим задором и огнепышущей ненавистью к русофобам, широтой мышления и исторических ассоциаций, живым и образным языком, оригинальностью постановки и решения проблем. Словом, этот автор прочно занял собственную нишу и, хотя отличается неуживчивостью характера, является по факту ценным членом идеологической когорты русского национализма.

Не менее яркой, неординарной и неоднозначной личностью из «недопущенных» я считаю идеолога русского национал-социализма Андрея Борцова, чьи публикации, в т. ч. в электронных СМИ, по данной теме можно смело назвать самыми талантливыми и фундированными из всех современных. Впрочем, он легко пишет на любые темы, быстро и верно, как правило, схватывая самую суть и мастерски собирая фактуру в интернете. Мои с ним расхождения в оценке социализма как феномена не могут заслонить для меня его очевидную одаренность.

Особняком стоит фигура Константина Крылова, которому Русское движение весьма многим обязано и который войдет в историю как одаренный организатор, без которого не сложился бы целый ряд важнейших элементов русского общественного бытия, начиная от таких медиаресурсов, как сайт АПН и журнал «Вопросы национализма», и заканчивая правозащитной организацией и собственной политической партией (подробности ниже). Трудно даже исчислить все инициативы и процессы, которые держатся на этом деятельном и умном человеке, умеющем находить общий язык с самыми разными людьми, когда того требует польза дела. Получивший великолепное образование на факультете кибернетики МИФИ, а затем на философском факультете МГУ, талантливый поэт и писатель, весьма заметный в кругах постмодернистской литературы, Крылов обладает редкой способностью импровизировать практически на любую тему, имеющую общественное значение. Огромная эрудиция, блестящая память, свободное владение русским языком в его изысканных свойствах, современный стиль мышления позволяют ему интересно говорить и писать, даже когда тема дискурса далека от его профессиональных познаний.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное