Читаем Русское движение за тридцать лет (1985-2015) полностью

Далее. Как стало известно, именно фонд «Либеральная миссия» проводит исследование «Национальная политика: либеральный проект» под руководством Эмиля Абрамовича Паина, долгое время бывшего советником по национальной политике у Ельцина. Первый семинар в рамках проекта был посвящен… проблеме русских в России, истории и перспективам государственной национальной политики в отношении этнического большинства нашей страны. Эти вопросы обсуждали участники проекта Игорь Кузнецов, Владимир Мукомель, Эмиль Паин, а также их единомышленники и оппоненты Лев Гудков, Надежда Лебедева, Валерий Расторгуев. Вел обсуждение все тот же Евгений Ясин.

Как видим, проблемой синтеза либерализма и национализма давно и всерьез занялись наиболее острые, продвинутые умы противника. Налицо их общая нешуточная озабоченность и общее направление усилий. Удержать власть над Россией с помощью компромисса и/или альянса с националистами, чьего неизбежного возвышения они не без оснований опасаются, такова была их сверхзадача.

Для этого необходимо было перехватить инициативу в национальной политике. Прежде всего — в ее стратегическом аспекте: переходе к Русскому национальному государству. Этой задаче оказались посвящены усилия ряда представителей либеральной мысли, причем как в России, так и за рубежом. Как то:

1. Едва ли не первая попытка в интересующем нас направлении была предпринята Игорем Григорьевичем Яковенко, доктором философских наук, профессором кафедры истории и теории культуры РГГУ, правозащитником, членом правления Фонда «Институт Развития», Ассоциации политических экспертов и консультантов, Философского общества РАН, Научного совета по комплексной проблеме История мировой культуры РАН и т. д. Еще в 1996 году он опубликовал статью под названием «От империи к национальному государству. Попытка концептуализации процесса»[202]

, проявив недюжинную дальновидность и предвосхитив развитие дискурса. Обширная и чисто теоретическая статья Яковенко с полной откровенностью выразила истинный политический интерес либерального сообщества: «Нас интересует проблема: как развести исторические перспективы образующего государство этноса в империи, с одной стороны, и национальное государство — с другой».

Что это значит? А вот что. Империя как форма политического бытия России себя изжила и неизбежно будет заменена национальным государством. Как бы сделать так, чтобы это национальное государство не стало русским, не жило по-русски? Задача кажется невозможной, но надо четко поставить ее и тем самым сделать первый шаг к ее решению. Свой окончательный ответ Яковенко предложит спустя много лет, в 2012 году через «Новую газету». Главная задача, которую, по Яковенко, предстоит решить, — голубая мечта либерала: радикально переделать «мышей в ежиков», русских — в европейцев. Не стесняясь средствами. Так сказать, полная и безоговорочная капитуляция русскости перед лицом победителя — Запада;

2. Шломо Занд, профессор Тель-Авивского университета и парижской Высшей школы социальных наук, где он защитил с отличием докторскую диссертацию[203], дал показательное интервью журналу «Эксперт». Занд — завзятый конструктивист, автор книги с характерным названием «Кто и как изобрел еврейский народ». Он считает провальной теорию и практику национального строительства в России — как имперской (при Романовых), так и советской. При этом он исходит из классического конструктивистского представления о нации как согражданстве:

«Русский национализм, укорененный на основании Русской православной церкви, был недостаточно гражданским и открытым для вовлечения культурных и языковых меньшинств, таких как украинцы, поляки, литовцы и так далее… В XIX веке русский царизм не смог преуспеть в том, что удалось сделать, например, Франции и Англии, — создать такой вид открытого гражданского национализма, который мог бы вобрать в себя различные части Российской империи».

Отсюда хорошо видно, что Занд является поборником именно фантомной «гражданской нации» и фантомного же «гражданского национализма», настаивая на том, чтобы вместо ассимиляции происходило механическое включение в состав, например, русской нации — таких меньшинств, как поляки или литовцы (и т. д. и т. п.).

Однако яснее ясного: включая в состав нации, помимо государствообразующего народа, различные этнические меньшинства, мы не только подменяем понятие собственно нации — понятием согражданства, но и немедленно устанавливаем на практике тот самый либеральный плюрализм, от которого открещиваемся в теории. И тем самым переходим ту черту, за которой демократия «теряет свое приличное название».

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное