Читаем Русское движение за тридцать лет (1985-2015) полностью

“Мы с Павловым выступили в числе первых. После чего несколько часов выслушивали мнения сторонников революции, в том числе таких рьяных, как Борис и Иван Мироновы, Константин Крылов, Александр Краснов и другие. Выступил и Гарри Каспаров, представлявший на круглом столе сторону либералов и пытавшийся всех убедить в том, что либералы, как и националисты, бывают разные, как плохие, так и хорошие. Вел собрание Сергей Бабурин, еще недавно просивший у Путина ярлык на руководство Русским движением, а сегодня честивший кандидата в президенты почем зря. Кстати, профессор, завкафедрой пиара МГИМО Валерий Соловей, первым призвавший народ к революции и даже к захвату Государственной Думы, заявленный в анонсе сегодняшнего мероприятия, благоразумно отсутствовал на нем. Мавр сделал свое дело?” — вопрошает Севастьянов[195].

“О том, чего стоят либералы как союзники, лучше всего свидетельствует пример Эдуарда Лимонова, который, потратив несколько лет на раскрутку всей этой сволочи при помощи шествий, пикетов и митингов, особенно по 31-м числам, теперь жалуется, что у него "украли революцию". Соратнички бестрепетно кинули его при первой же возможности, цинично и просто. Поделом! Знай, с кем связываешься! То же будет и с нашими идеалистами, новыми "русскими революционерами". Потому что победит тот, у кого сила. А главная сила современности — это деньги и СМИ (в т. ч. интернет). И наши возможности противостоять либералам в этом отношении не просто малы — ничтожны. Только, в отличие от Лимонова, русским националистам легко не отделаться: победив Путина, либералы в первую голову расправятся с бывшими союзниками, на горбу которых они въедут в Кремль. Пусть въедут ненадолго — времени вполне хватит на то, чтобы произвести необратимые роковые перемены, добить нашу страну и наш народ. А в первую очередь — русских националистов, которые мгновенно превратятся из главных союзников в главных противников. Благо будет тем из них, кто успеет убежать за рубеж. Либералы знают, как и что делать, они помнят свои ошибки 1990-х и сделают все, как надо. Союзничество националистов с либералами — огромная стратегическая ошибка и в смысле цели, и в смысле средств”, — справедливо отмечает общественный деятель.

“Неоднократно звучавший тезис о том, что главное сегодня — "сковырнуть режим" и лично Путина, а с кем при этом союзничать — неважно, один к одному напомнил мне власовскую теорию. Мол, главное — свергнуть коммунистический режим и лично Сталина, а в союзе с кем — неважно: хоть с самим дьяволом, хоть с Адольфом Гитлером. Но у меня лично власовщина в любом своем проявлении вызывает лишь одну реакцию, одно стремление: схватить саперную лопатку и ринуться в рукопашную. Как это сделал мой отец летом 1945 года под Будапештом. Власовская логика для русских недопустима. Никогда и ни по какому поводу”, — считает Александр Севастьянов.

“За круглым столом, — продолжает он, — звучали дифирамбы русскому народу, счастливо наконец-то "проснувшемуся". Подчеркивалось, что теперь уж народ не тот, что был когда-то! Увы, это ошибочное мнение. Народ именно тот же, что был в 1917 и в 1991 гг. И расплачиваться за свою глупость и слепоту, если совершит очередную революцию, будет так же. Снова будут миллионами гибнуть невинные и далеко не худшие русские люди, будет кровавый хаос, анархия и разруха… К власти снова придут люди без чести и совести, худшие из худших… Чтобы привлечь на свою сторону регионы, они будут обещать им полномочия, "кто сколько проглотит", поставив этим Россию на грань окончательного развала… Народ вскоре поймет все это, но будет уже поздно. Обидно, что русская погибель готовится сегодня русскими же руками”.

“Сегодня все честят почем зря Ельцина и Путина, обвиняют режим во всех грехах. А ведь винить-то следует тех прекраснодушных, благородных, высоконравственных и самоотверженных людей, что "защищали" в августе 1991 года Белый Дом, возводили на танк и к вершинам власти Ельцина, обличали КПСС и ГКЧП и т. д. Они ведь тоже совершали "революцию". Это их искренний и наивный порыв привел к власти всех тех, кого народ сегодня яростно клянет, послужил первопричиной всех губительных перемен, произошедших с нами за двадцать лет… Когда мы поймем, наконец, что любая революция — это ВСЕГДА плохо, что это ВСЕГДА чума. И что чумой холеру не лечат! Боюсь, что к этой теме придется еще возвращаться. Но пока хватит и того. Русские люди! Ни шагу на шествие к Болоту, намеченное на 4 февраля!” — призывает бывший сопредседатель Национально-Державной партии России Александр Севастьянов.

Несмотря на то, что Александр Севастьянов всегда стоял в стороне от православно-патриотического движения, в данном случае к его мнению следует прислушаться, поскольку в нем выражено трезвомыслие и правильная позиция в отношении стремления русских националистов объединиться с либералами с целью устроить “оранжевую революцию” в России»[196].

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное