Читаем Русское движение за тридцать лет (1985-2015) полностью

Я приношу читателю свои извинения по поводу обширного повтора значительной части текста, во многом (но не во всем) совпадающего с опубликованным в главке «”Манежка” — рубеж в общественной жизни России». Но корректировать задним числом былые публикации я не вправе, да и потом — повторение мать учения, как известно. Есть вещи, которые полезно вызубрить, как «Отче наш».

* * *

Читателю легко видеть, что из этого списка оказалось выполнено, а что нет и, по всей вероятности, никогда не будет. В связи с чем приходится ясно понимать самим и разъяснять иным, что безусловной поддержки со стороны националистов Путину не видать ныне и присно. Однако я считал и считаю, что условная поддержка, особенно в таких вопросах, как борьба с либеральной оппозицией (она же пятая колонна), как адаптация Крыма и Донбасса, укрепление и развитие армии и космической темы и мн. др., — совершенно необходима, последовательная и максимально публичная. Это нужно и Путину, и самим русским националистам, но главное — это нужно стране и народу.

В частности, надо понимать, что вне этого русский национализм рискует остаться маргинальным явлением, поскольку в народе рейтинг Путина высок как никогда. Время, когда нельзя было стоять лицом одновременно к президенту и к народу, прошло: народ сегодня на стороне президента, и поворачиваться к ним спиной безрассудно. Это во-первых. А во-вторых, нам сегодня приходится решать задачу переформатирования всего Русского движения, во многом с нуля выстраивать его стратегию и тактику. Надо искать способы сделать национализм по-настоящему привлекательным для широких масс, в первую очередь для молодежи. А это достигается лишь с помощью правильных идей и хороших, увлекательных дел, которые по-настоящему возможны только в сотрудничестве, но не в конфронтации с властью. Полезно знать и декларировать, «против чего» мы выступаем, но куда полезнее — «за что» и «во имя чего» мы это делаем.

Перед закатом

Три решающих года, 2012, 2013, 2014, пройдут сейчас перед нашим мысленным взором. Эти три года пролетели для Русского движения, как единый миг, закончившись стремительным крахом. Но роковой рубеж был перейден в ходе «снежной революции», и решающий удар был получен Движением именно тогда. Как бык, чье сердце уже пронзила шпага матадора, стоит еще минуту-другую на арене — и вдруг подкашиваются ноги и он падает всей тяжестью на песок, так и Русское движение еще три года существовало по инерции, хотя его время уже кончилось.

Эти три года имеет смысл расписать по отдельности.

* * *

Год 2012-й

Политический Новый 2012-й Год для нас, представляющих авангард Русского движения, начался со встречи этого праздника по старому стилю, 13 января, в кафе «Бриошь». Здесь, по инициативе Александра Белова, на Старый («Русский») Новый Год собрались почти все лидеры русских организаций и ветераны Движения, несмотря на то, что отношения между некоторыми были уже осложнены и по Движению побежали заметные трещины. «Снежная революция», запорошившая многим глаза, тому немало способствовала. С Храмовым, к примеру, мы вовсе не здоровались, а с «буревестником» Соловьем — сквозь зубы. То была последняя встреча такого рода. Пройдет совсем немного времени, и многие из тех, кто сидел тогда за новогодним столом, вместе весело пил и пел, танцевал, произносил тосты, — окажутся резко разделены идейно-политическим противостоянием и партийной конкуренцией. (Ведь именно в этом году всех охватила лихорадка партстроительства.) А некоторых ожидали и вовсе невеселые дела…

Следующей была наша встреча 28 января в Союзе писателей, о которой рассказано выше, с участием Гарри Каспарова, на которой большинство решило поддержать протестный митинг оппозиции 4 февраля.

Этот февральский день оказался судьбоносным. Оппозиция не добилась ничего своим выходом на суровый мороз. Именно с этого дня как с высшей точки развития «снежная революция» покатилась вниз. В том числе и потому, что, как отметил я в своей летописи: «В тот же день на Поклонной проводился митинг за Путина: Кургинян, Шевченко, Леонтьев, Дугин, Проханов. Противно. Я, конечно, не ходил. Две шайки неруси все делят Русь».

Но этим содержание 4 февраля для нас не исчерпалось. Поскольку произошло еще одно знаковое событие: в московской мэрии недавно назначенный вице-премьер Дмитрий Рогозин по старой памяти собрал на совещание русских националистов, чтобы, как говорится, «сверить часы» и определиться на будущее. Я был среди приглашенных. О том, как это было, вполне адекватно рассказал в своем блоге некто rob_fergusson (по некоторым данным, это А. Михайлов):

«Национальный вопрос. Русский ответ.

Круглый стол с участием вице-премьера Дмитрия Рогозина и представителей русских общественно-политических организаций

Москва, 4 февраля 2012 г.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное