Русское дворянство времен Александра I

Экштут, цитируя эту эпиграмму, утверждает, что знать никто не заставлял служить. Однако, по его мнению, дворянин, который никогда не служил, не имел звания и, следовательно, не имел права участвовать в дворянских выборах уездных и губернских чиновников, должен был испытывать постоянное чувство стыда: никакие порядочные люди не будут иметь ничего общего с ним; никто не захочет вступать в родственные отношения — например, в брак — с таким человеком, считая это ниже своего достоинства. Это может быть так, но все указывает на то, что многие были готовы рискнуть вызвать на себя такое осуждение или стать изгоями общества вместо того, чтобы выдвигать себя на выборах на должности, которые у них не было никакого желания занимать.

В любом случае тенденция к досрочному выходу в отставку и уходу с государственной службы стала достаточно прочной к началу XIX века, после отмены обязательной государственной службы в 1762 году. Обычно речь шла о мелком дворянине, жившем уединенно в своем имении, наслаждавшемся довольно бесцельным, хотя и «культурным» стилем жизни, появлявшемся только для того, чтобы отдать свой голос предводителю дворянства и другим выборным должностям, занимаемым его коллегами в дворянском собрании и окружных судах. В остальном его жизнь измерялась чередой времен года, семейными событиями и его собственным более или менее успешным взаимодействием с крепостными.

Это в некоторой степени изменилось в течение 1812‐го и в последующие годы, когда вынужденная Отечественная война против Наполеона требовала участия даже самого замкнутого провинциального дворянина. Как мы видели, дворянство сыграло значительную роль в погашении вызванного военными расходами государственного долга. Дворяне уплатили налог, учитывающий их материальное положение, то есть основанный на количестве принадлежащих дворянину крепостных крестьян и полученном от них доходе по формуле 1 рубль на душу населения. Однако тенденция к досрочному выходу в отставку ради уединения в провинции возобновилась после падения Наполеона. Даже в этом случае самый бедный дворянин сохранял ощущение своей принадлежности к классу, отличающемуся от всех других сословий в российском обществе своими ценностями, интересами и статусом[381]. В следующей главе оценивается, в какой степени индивидуальное чувство принадлежности к дворянскому сословию отразилось на участии дворянства в местном управлении.

Глава 6 Дворянское собрание в провинциальной жизни

Дворянское собрание: устав и выборы

Архив Нижегородской губернии позволяет воссоздать подробную картину структуры и организации органов местного самоуправления вместе со списками дворян и купцов, которые были избраны уездными судьями, исправниками и заседателями гражданских и уголовных судов как в самом Нижнем Новгороде, так и в девяти прилегающих уездах, включая Горбатов, Арзамас, Ардатов и Лукоянов. Обычно назначались судья, капитан-исправник и два или три заседателя. В мае 1801 года в Нижегородской губернии был избран в общей сложности семьдесят один дворянин, из которых тридцать семь были избраны в уездные суды провинции. Кроме того, существовал «совестный» суд — арбитражный или посреднический суд, — который заседал в Нижнем Новгороде по просьбе спорящих сторон, где судьей обычно был действующий предводитель дворянства. Ему помогали два дворянских и два купеческих заседателя с равным числом заседателей в гражданской и уголовной палатах. Это еще семь дворян, что составляет в общей сложности семьдесят восемь человек[382].

В действительности в некоторых частях империи было почти невозможно найти кандидатов из числа местного дворянства, достаточных для заполнения необходимого количества должностей. Например, даже к середине века из‐за немногочисленности местного потомственного дворянства не было дворянских обществ в Архангельской, Вятской, Олонецкой и Пермской губерниях, а также в некоторых уездах Астраханской, Вологодской и Оренбургской губерний и в ряде других сибирских губерний. Подчеркивая неравномерное распределение дворянства по России, Миронов цитирует известного юриста А. В. Лохвицкого, современника А. И. Герцена и знатока правил местного самоуправления в первой половине XIX века: «А. В. Лохвицкий делил российские губернии с точки зрения административных злоупотреблений на дворянские и чиновничьи, то есть такие, где имелись или отсутствовали дворянские общества. „Во вторых (чиновничьих губерниях. — Б. М.) произвол чиновничий не встречает себе препоны: нет общественного мнения, нет важных должностей, занятых по выбору дворянства, нет общества. Наша жизнь еще не выработала сильного и образованного класса вне дворянства“». И дворянские общества, и центральное правительство рассматривали дворянское собрание как рупор общественного мнения. По мнению Лохвицкого,