Русское государство и его западные соседи (1655–1661 гг.)

Первоначально главная опасность угрожала Переяславу. 9 декабря татарские и казацкие войска подошли к городу и «бой был большой»[2546]. 17 и 23 декабря эти войска штурмовали город. Штурмы были отбиты, но осада продолжалась[2547]. Посланцы В.Н. Золотаренко, ехавшие 11 января к Г.Г. Ромодановскому «мимо Путивля», сообщали, что «около, де, Переяславля со всех сторон в розных местех по сю сторону Днепра стоят салтан с татары и Потоцкой с ляхи»[2548]. Находившийся в осаде Переяслав не сдавался. Другой центр сопротивления, Нежин, находился первоначально на периферии событий, но в январе на территорию Нежинского и Черниговского полков вступили войска Чарнецкого. Нападению предшествовало обращение Чарнецкого к нежинскому и черниговскому полковникам с предложением перейти на польскую сторону, но те ответили отказом[2549]. Положение было серьезным, и 12 января 1661 г. В.Н. Золотаренко обратился к Ю.А. Долгорукому с просьбой прислать ему на помощь «ратных людей»[2550]. Если осада Переяслава продолжалась, то войска Чарнецкого, не сумев с ходу овладеть укрепленными городами, отошли в район Слуцка. И В.Н. Золотаренко стал предпринимать действия против «изменников». 26 января он послал царю захваченных пленных, среди которых был наказной киевский полковник Молява[2551]. О надеждах, которые к этому времени стали возлагать на нежинского полковника, говорит царская грамота, направленная ему 30 января 1661 г. Алексей Михайлович предлагал ему вместе с посланными из Киева войсками очистить Остер и тем самым освободить ведущий к Киеву днепровский путь[2552].

Совокупность приведенных фактов показывает, что, хотя ситуация на Украине оставалась сложной и неблагоприятной и большая часть полков Запорожского Войска не подчинялась власти царя, русское правительство смогло найти опору своим действиям в полках северной части Левобережной Украины. Там положение определилось в начале декабря, а свидетельства последующего времени говорили о том, что на поддержку этих полков и их лидеров можно опираться. В таких условиях доводы А.Л. Ордина-Нащокина, что следует отказаться от «черкас» ради мира с Речью Посполитой, теряли в глазах царя и его советников убедительность. Царь был готов отказаться от Украины, так как не надеялся найти какую-либо поддержку со стороны местного населения, но, когда такая поддержка была найдена, положение дел воспринималось иначе. Вместе с тем было очевидно, что для того, чтобы переломить ситуацию на Украине или хотя бы сохранить имеющиеся позиции, потребуется мобилизация всех сил. В этих условиях насущной необходимостью становилось сохранение мира со Швецией. Перемирие, заключенное со Швецией в Валиесаре, истекало к концу 1661 г., и если бы не удалось заменить его каким-либо другим мирным соглашением, то России могло угрожать одновременное ведение войны на двух фронтах.

Хотя весной 1660 г. мирные переговоры со шведами были прерваны на неопределенный срок, А.Л. Ордин-Нащокин, остававшийся главой русской делегации, стремился наблюдать за действиями шведского правительства и собирать информацию о положении дел в Швеции, чтобы составить представление, чего можно ждать от шведских дипломатов на предстоящих мирных переговорах.

В конце весны и летом 1660 г. А.Л. Ордин-Нащокин оценивал положение как благоприятное для России. Характеризуя ход переговоров под Гданьском, он писал: «Ищут шведы, чтобы со всеми государствы мир учинить и прежние взятые земли все уступают»[2553]. Когда Оливский мир был действительно заключен на таких условиях, он пришел к выводу, что в Швеции стремятся «воины на себя не допустить, а учинить со всеми государствы мир»[2554]. Кроме того, он обращал внимание на трудности международного положения Швеции. Брак французского короля Людовика XIV с испанской инфантой может привести к тому, что Франция перестанет поддерживать Швецию и тогда «цесарь от дацкого короля и курфирст не отстанут и шведу будет тяжело»[2555]. «А шведом ныне не до помочи иным и сами отовсюду страшны», — писал он царю в июле 1660 г.[2556]. Из этого следовал вывод, что со стороны Швеции какой-либо опасности нет, нет поэтому необходимости торопиться с началом мирных переговоров и делать какие-либо уступки требованиям шведской стороны. «А по нынешним, государь, свейским упатком, что оне со всеми государствы с великой уступкой мирятца, и для их безсилья уступать… в свейскую сторону не для чего», — убеждал А.Л. Ордин-Нащокин царя в отписке, поданной в Приказ Тайных дел 18 сентября[2557].