Русское лихолетье. История проигравших. Воспоминания русских эмигрантов времен революции 1917 года и Гражданской войны

Чудно помню. Он говорил, что часто у него бывает и что с ним трудно сблизиться как с человеком. Была очень большая оппозиция в лице императрицы, которая не любила моего отца. Я очень хорошо помню взрыв на Аптекарском острове в 1906 году. Мы сидели в гостиной. Я подбежала к балкону и видела, как подъезжает ландо с людьми, которые бросили портфель и закричали: «Да здравствует, русская революция!» Была масса народу, у моего отца был приемный день, мой отец давал руку какому-то господину, которому вдруг оторвало голову. С той стороны Невы все окна лопнули. Мой отец единственный, кто не был ранен. Он выбежал и начал подбирать раненых. Мы в этот момент остались в доме. Своим портфелем они попали в приемную, где сидела масса народу. Почти все были убиты. Моя мать прыгнула со второго этажа и попала в щебень до талии, чтобы пойти к моему отцу. Мой брат и моя сестра Наталья были на балконе в момент взрыва. Балкон упал, и они были сильно ранены. Когда мой отец наконец-то нашел моего брата, он сразу поехал к государю. Нам подвезли катер и повезли в Зимний дворец. Пока мы ехали в Зимний дворец, то проезжали под всеми мостами, и мосты были полны народа с красными флагами. Я испугалась и спряталась под скамейку. Когда отец это узнал, он меня наказал и сказал: «Нам нельзя прятаться, когда в нас стреляют». Мой отец не хотел жить в Зимнем дворце, но государь приказал остаться, так как там нас могли лучше защитить. Когда мою сестру ранили, и она лежала в Зимнем дворце, то в один день пришел Распутин. Он пришел незваный, чтобы благословить мою сестру иконой. Когда до отца дошел слух, что Распутин в комнате моей сестры, отец пришел и попросил его немедленно уйти. Он выслал Распутина в Сибирь, и императрица его возненавидела за это.

Вы говорили, что ваши сестры были левые. Они спорили с отцом?

Левые, да очень. Я боюсь ошибиться, они все придерживались очень передовых реформ. Говорили, что народ бедствует, что надо отдать все народу, что мы пользуемся лишним. Отец говорил, что, отдав бестолково, ничего не получишь хорошего. Говорил, что надо предоставить возможность давать народу землю, давать землю необработанную.

Что вы помните о смерти отца?

Мы были в деревне, когда нам передали что отец ранен. Мы сразу поехали в Киев, но в живых его уже не застали. Все военные полки послали своих представителей. Когда его выносили, все знамена опускались. Хорошо помню, что какой-то мужик, наверное, старообрядец, хотел сказать слово, но его оттолкнули жандармы. Когда мы приехали из Лавры в Киев, там уже собирали средства на памятник. Я очень хорошо помню, что государь не приехал на похороны моего отца, и его очень за это критиковали. Когда убили моего отца, в ложе были две великие княжны, государь и наследник престола. Татьяна Николаевна писала императрице, что она не спала из-за этого ночь. На что в ответ она получила от императрицы, что это все вздор, как можно из-за этого ночь не спать.

У вас остались воспоминания о друзьях отца?

Александр Васильевич Кривошеин, которого отец считал своим преемником. Кривошеин был родом из очень простой семьи. Его жена часто спрашивала у нашей матери как воспитывать детей, как звать англичан. Об этом я помню. Мой отец говорил, что это никакой роли не играет, что Кривошеин невероятно умный человек. Я с ними разговаривала уже гораздо позже, когда стала взрослой. Когда у отца были серьезные разговоры, нас не пускали. Помню, когда я училась, то вставала в 6 утра. Так вот в это время мой отец только шел спать и вставал в 9 утра.

В вашем доме бывали лица из великого двора?

Великие князья – конечно, особенно когда мы были в Зимнем дворце. Они играли. Александр Николаевич за стол садился. Потом мы в церкви их постоянно видели. Константин Константинович приходил. Они общались с нами как с детьми. Они проходили через нашу сторону, останавливались, играли, шли к моей раненой сестре.

Кто вам больше всего запомнился? Кто был самым милым, приятным?

Константин Константинович, который сидел под столом и хватал нас за ноги. Я помню великих княжон, но это уже когда моих сестер сделали фрейлинами, и они должны были представляться императрице. Императрица благословила одну из моих сестер. Моя мать тогда сказала: «Может, тебе это принесет несчастье, потому что все, что она трогает, приносит несчастье».