Русское литературоведение XVIII–XIX веков. Истоки, развитие, формирование методологий: учебное пособие

В это время – «еще за пределами литературы» – предполагается появление «отдельных носителей слова, певца или певцов, вышедших из хора» (189).

Именно из синкретизма (из «протоплазмы», как называет ее Веселовский) вышли, по его мнению, эпика, лирика, драма. Определяя эти литературные роды, Веселовский обращается к философии искусства Г.В.Ф. Гегеля и справедливо – в гегелевской терминологии – указывает, что эпос является выражением «объекта, объективного мира, впечатление которого полонит не развитое сознание личности, подавляя ее своею массой»; развитие лирики связано с ростом самосознания субъекта; формирование и становление драмы, определенной Веселовским через терминологию Гегеля как «поэзия объекта – субъекта» (т. е. объективно-субъективный род литературы), связано с тем, что «субъект окреп, [по]является возможность критического отношения к миру объективных явлений, оценка человеческой роли … страдательной или побеждающейся, борющейся» (190).

Анализируя роды литературы, Веселовский отделяет драму от эпоса и лирики. По его убеждению, эпос и лирика – следствия «разложения древнего обрядового хора»; драма же (и уточняет: «в первых своих художественных проявлениях») «сохранила весь его синкретизм, моменты действа, сказа, диалога, но в формах, упрочненных культом, и с содержанием мифа» (230). Именно в драме ученый видел устойчивость культовой традиции древности.

Появление автора («самосознание личности») как факт литературы связано с выделением личности «из сословной замкнутости и партийных предубеждений» (219). Развивая эту мысль, Веселовский подчеркивает, что «анонимный певец эпических песен сменяется поэтом, и о нем ходят не легенды, как о Гомере и Гесиоде: у него есть биография» (219).

Историческая цепочка, изученная Веселовским, в результате выглядит следующим образом: от ритмико-музыкального синкретизма, «с постепенным развитием в нем элемента слова, текста, психологических и ритмических основ стилистики», – к хорическому действу, примкнувшему к обряду, а от него к песням «лирико-эпического характера», которые представляются первым естественным выделением из связи хора и обряда»; по следам этих процессов обособилась эпика, а «художественная лирика обособилась позднее ее»; возникновение же художественной драмы из культовой потребовало, по Веселовскому, «условий, которые сошлись лишь однажды в Греции» (245).

Вторая часть труда Веселовского «Три главы исторической поэтики» названа им «От певца к поэту. Выделение понятия поэзии». Ученый рассматривает два вида мотивации личного творчества: первый связан с идеей труда и усвоением предания, знания, результатов просвещения; второй определяется той формой вдохновения, в которой поэзия понимается «напитком и снедью» (264). Последний тезис ученый оговаривает: «Разумеется, образ одержимости давно перестал ощущаться реально» (264).

Третья часть труда – «Язык поэзии и язык прозы» – посвящена вопросам разграничения комплекса проблем поэтического и прозаического. Исходным пунктом размышления Веселовского становится суждение о том, что «выбор того или другого стиля или способа выражения органически обусловлен содержанием того, что мы назовем поэзией или прозой» (270; курсив мой. – М.Л.). Опираясь на положения «Поэтики» Аристотеля», Веселовский говорит о категории стиля и о таких проблемах стиля, как его ясность, т. е. достоинство, или «холодность», т. е. ущербность.

Ученый подчеркивает, что основы языка поэзии и языка прозы одни: «та же конструкция, те же риторические фигуры синекдохи, метонимии и т. п.; те же слова, образы, метафоры, эпитеты» (276). Но труд поэта связан с особым «сбережением усилий внимания», «экономией внимания» (275). «Органической принадлежностью стиля» поэзии является обобщение впечатлений жизни (277), и «психологический параллелизм» упорядочивается «параллелизмом ритмическим» (278). В «водворении» же прозы видят «рост личности» (296).

В конце жизни Веселовский разрабатывал новый курс «История поэтических сюжетов», который с вариантами поставленных задач и подключением соответствующих материалов читал в 1897–1903 гг. Тезисы под условным названием «Задача исторической поэтики», которую рассматривают как теоретическое введение к этому курсу, были найдены после смерти Веселовского его учеником В.Ф. Шишмаревым (опубл. в 1913 г.). В них сформулированы новые задачи исторической поэтики, обусловленные переходом от начальных этапов словесного творчества, что было предметом анализа Веселовского на протяжении всей его жизни, к этапам, близким современности и определяемым личным авторством.