Русское масонство. Символы, принципы и ритуалы тайного общества в эпоху Екатерины II и Александра I

С. 21, примеч. 1. Для истории немецкого масонства см. названное сочинение Кнейзнера; для английского: Begemann. Vorgeschichte und Anfдnge der Frei-Maurerei in England. Berl., 1909; для истории масонства вообще см. еще Gould. А Concise history of freemasonry и Шустер Г. Тайные общества, союзы и ордена: Пер. с нем. СПб., 1905. T. I; 1907. Т. II. Представление о целях и задачах современного масонства дают указанная книга Horneffer и Keller L. Die geistigen Grundlagen der Freimaurerei. Iena, 1911. Обзор истории и современного положения масонства в России и на Западе в книге «Масонство», сборнике статей, изд. «Задруги» и К.Ф. Некрасова. М., 1914. Т. I; 1915. Т. II.

С. 48, примеч. 1. О заимствовании Елагиным актов у Рейхеля (при соединении елагинских и рейхелевских лож) см. у Э. Фридрихса и в статье А.В. Семеки «Русское масонство XVIII века» (Масонство. Т. I. С. 144). Акты Рейхеля, при некотором отличии их от елагинских (об этом у Пекарского. С. 38–39), в существенных чертах с ними совпадают (ср. ркп. Гос. арх., VIII 216. Ч. 2 и VIII 216, V, XVII, XIX, XXXIV).

С. 62, примеч. 2. Ср. также Сборник материалов об артелях в России. Вып. 1 и 2. СПб., 1873–1874. О русских артелях вообще Исаев А. Артели в России. Яросл., 1881. С. 30–46, и Прокопович С. Кооперативное движение в России. М., 1913. С. 36–39 (там же библиография).

С. 95–96. Обличительные стихотворения против масонов. Ср. Отчет Публичной библиотеки за 1892 г. С. 105–107.

С. 99. О склонности Петра III к масонству сообщает также Болотов во II т. своих записок. «Повсеместная молва, что наследник [Елизаветы] был масоном, побуждала тогда весьма многих из наших вступать в сей орден, – говорит Болотов, – и у нас никогда так много масонов не было, как в тогдашнее время» (С. 166).

С. 102. Масонские вещи эти принадлежали, впрочем, не самому Аполлону Ушакову, а брату его Василию.

С. 106. Вероятно, гр. Алексей Семенович Мусин-Пушкин († 1817).

С. 107. Г.Г. Орлов – деятельнейший участник переворота 28 июня 1762 г., по словам Болотова (Т. II. С. 220), был вместе с тем и деятельным масоном.

С. 107. Об отношении Екатерины II к масонству и о русском масонстве ее времени, особенно начала ее царствования, некоторые сведения записал Рейнбек в 1805 г. Говоря словами А.Н. Пыпина (Вестник Европы. 1858. Кн. 6. С. 584), «Рейнбек писал только по слухам, хотя и собирал их от людей заслуживающих веры. Его характеристики не вполне компетентны, но все же мы считаем не лишним привести их, как современный материал, который, при сличении с другими данными, получает свою историческую цену».

«В России были масонские общества под всякими названиями, – рассказывает Рейнбек, – и, быть может, некоторые существуют и теперь [т. е. в 1805 г.]; как говорят, по крайней мере, не трудно найти следы их, особенно так называемого мартинизма. И если в настоящее время (здесь речь только о собственной России) и нет ни одной действующей ложи собственного масонства (чего невозможно сказать наверное)[241] – то братьев есть, однако, везде бесчисленное множество: потому что масонство было очень распространено, велось с большой ревностью, и его порождения являлись во всяких видах и под всякими именами. Конечно, только от некоторых лож обнаружились благотворительные плоды их работ, а в остальных дух истинного масонства большей частью исказился до такой степени, что прекращение их дальнейшей деятельности было даже очень благотворно для общества.

Существовало ли масонство в России раньше, я не могу определить, но при Екатерине II его успехи были, говорят, очень быстры, хотя сама императрица вовсе не питала к нему расположения. Правда, как говорят, с ее согласия или даже по ее желанию посвящен был наследник престола, и она будто бы присутствовала при его принятии в закрытой ложе, – вещь, которая не покажется странной никому, кто знает, что у правителей пол никогда не принимается в расчет и что перед ними открыто устройство общества, хотя бы они и не были братьями. Однако же, потому ли, что она недостаточно глубоко вникала, или по каким-нибудь другим основаниям, она не только в своем ближайшем кружке выразила свое нерасположение к масонству, но и публично приняла презрительную мину и даже удостоила общество несколькими сатирами своего пера, которые и напечатала.