Русское монашество рубежа XVIII-XIX веков: стратегии выживания

С конца XIII века, после Батыева нашествия, ситуация меняется существенным образом. В условиях разгрома Руси, ее экономики, государственной власти, князья, естественно, не могли обеспечивать прежний уровень доходов церкви за счет десятины. С этого момента начинает достаточно активно формироваться земельная собственность Церкви.

Этому обстоятельству способствовало то, что именно земельная собственность церковных, религиозных институтов освобождалась от дани захватчикам. Это была не исключительно русская ситуация, а ситуация во всей монгольской империи, все религиозные институты в Индии, Китае, Иране или на Руси освобождались от «ханского выхода», то есть от выплаты дани.

Эти обстоятельства способствовали росту церковного землевладения, под которым подразумевается не абстрактная собственность церкви, а имущество конкретных субъектов. Первым субъектом были архиерейские кафедры, то есть епархии, это был способ финансирования епархиальной структуры на Руси. А вторым субъектом церковного землевладения были монастыри, которые в условиях активного монашеского движения XIV-XV веков становились практически главными субъектами, которые аккумулировали земельные ресурсы внутри русской церкви.

Рост церковного землевладения начинает беспокоить княжескую власть с рубежа XV-XVI веков, когда при Иване III заканчивается формирование территориального и этнического ядра русского государства. Вернее, княжеская власть начинает проявлять интерес к увеличившимся земельным владениям церкви.

Именно Иван III в самом начале XVI века предпринимает первую попытку поставить вопрос – если не о полной конфискации церковных земель в казну, то об ограничении церковного землевладения. Хотя, наверное, Иван III мог бы пойти и дальше, поставив вопрос о секуляризации.

Известный собор 1503 года, на который в качестве группы поддержки секуляризационных начинаний князя были приглашены заволжские старцы во главе с Нилом Сорским, впервые в русской истории поставил вопрос о секуляризации. И хотя тогда она не удалась, и этот вопрос был снят в ходе соборного обсуждения, но с политической повестки дня он не снимался вплоть до второй половины XVIII века и всплывал каждые 50 лет.

После 1503 года следующим раундом подобных секуляризационных заявлений уже царской власти станет 1551 год – Стоглавый собор. Тогда Иван IV Васильевич, еще не Грозный, пытается поставить вопрос об ограничении церковного землевладения, выдвигает соответствующее предложение перед Стоглавым собором. Затем такие попытки имелись в виду правительством Бориса Годунова в конце XVI столетия.

Следующим ярким эпизодом стал 1649 год – Соборное уложение Алексея Михайловича, где учреждается Монастырский приказ, который отобрал судебные полномочия у церкви над ее вотчинами, имениями. Соборное уложение привело к столкновению патриаршей и царской власти в лице Алексея Михайловича и патриарха Никона, породило серьезный клубок церковно-государственных противоречий XVII столетия.

Императорские решения

В начале XVIII века – первая секуляризация Петра, отмененная с учреждением Святейшего Синода. Петр I прекрасно понимал, что ликвидировав патриаршество и соборность, он должен сделать определенные уступки. Ими стала отмена секуляризации, возвращение церкви ее имуществ. Хотя все равно достаточно серьезные потери церковное землевладение понесло уже при Петре.

Еще через 50 лет, в конце царствования Елизаветы Петровны, начинается процесс обсуждения секуляризационных планов, которые реализуются при Петре III и Екатерине II с 1762-1764 года. Секуляризация 60-х годов – финальный аккорд этого длительного процесса подступов российского государства к теме секуляризации церковного имущества.

Достаточно жесткая утилитаристская политика Петра в отношении церкви, стремившаяся поставить церковь и монашество, в частности, на службу государства, нанесла достаточно серьезный удар по церковному имуществу и землевладению уже в начале XVIII столетия, потому что в казну отбирались и передавались служилым людям церковные и монастырские имения.

Это делалось не общим законом, но адресно: у того или иного монастыря отбирали деревни и владения. В результате церковное землевладение по подсчетам начала XX века, в период правления Петра I сократилось примерно на 6 тысяч крестьянских дворов, что достаточно много. Также накладывались жесткие ограничения на принятие монашества, постригали, например, только овдовевших священников. На постриг остальных требовалось разрешение Синода, что было достаточно затруднительно получить.