Русское счастье

Левая щека бригадира в разговоре подергивалась. С явной неохотой он оторвал от нее взгляд, возвращаясь к первоначальному наставлению.

– На этой стороне холма гектар десять – старые посадки.

Он пальцем ткнул в мешки.

– Вот это удобрение распределить равномерно. Мерки в мешках. Полкило на каждое дерево.

– Вы, – бригадир показал на парочку, – за мной! Привезем орудия труда и питьевую воду. Тохи будут – мотыги по-вашему, на всех хватит. До конца дня ваша норма побить вокруг каждого дерева кольцевые канавки, примерно в метре от корневой шейки и рассыпать пайку удобрения, затем загорнуть. Не хитрить, проверю!

Его манера разговаривать была точной копией манеры хозяина.

Не дождавшись возможных вопросов, он ловко ссунулся на нижнюю террасу. Как заводной болванчик, устремился к машине – парочка едва поспевала за ним. Сверху хорошо просматривался серпантин рыжей дороги, по которой они, подняв облако пыли, скрылись за скалистым поворотом.

Глава 6

Предложенную работу выполняли с точностью роботов. Вся она, в основном, заключалась в садовых работах: рыхление околоствольных шайб, подкормка, опрыскивание от тли, искусственный полив с раскатыванием оросительной системы. Случалось работать на платформе.

В пределах владений, в скалистом неудобье, расположились два огромных серебристых модуля – там бригада готовила тару к предстоящему урожаю. Особым разнообразием работа не отличалась, но это был тот редкий случай, когда работники не рассредотачивались на огромном пространстве сада. Сидели компактным кругом, за рукоделием упражняясь словопрениями.

За три месяца работ познакомились практически с каждым метром обширного владения. Кожа девчонок приобрела золотистый глянец, а выгоревшие ресницы топорщились рыжей стерней. Галина, потеряв лишний вес, пришла в идеальную подиумную норму – формы ее стали еще эффектнее. А вот невзрачные подружки превратились в смуглянок, за работой больше похожих на черных копошащихся сверчков.

Тристан каждое утро оценивающе разглядывал и себя в зеркало – на него смотрел худощавый, с заострившимися скулами, не мужчина, скорее, паренек-переросток. Физическая работа и режим шли на пользу: наплывающие на бока «уши» стянулись упругой кожей. Это был тот редкий случай, когда надрывная работа шла на пользу.

Время на размышления он находил урывками за работой. В выходной отсыпались, наводили марафет, могли спокойно общаться по интересам. Тристан большую часть свободного от работы дня сидел за письменными набросками. Полученных впечатлений хватало на несколько убористых страниц. Первоначальная местническая неприязнь незаметно сошла на «нет». Галина тешилась, передразнивая кубанцев. Если в присутствии Тристана долговязый давал волю рукам, желая показать свое особое место в их отношениях – следующее действие Галины Тристан воспринимал в свой адрес.

Она демонстративно громко давала отповедь долговязому:

– И шо ты прилепився до мене, як той слызень?!

Оказываясь поблизости, Тристан слышал ее контрастный тон – он менялся на ироничный, покорно-учтивый, даже заискивающий, голос приобретал хорошо заметные игривые нотки. Причем, Галина делала это демонстративно. Тристан работал с кубанцами в одной бригаде, но так и оставался особняком, не принятым в команду. К нему обращались лишь по работе, и то по острой необходимости. С момента посадки в автобус между ними продолжала лежать незримая разделяющая черта. Тристан хотел и не мог выяснить природу взаимоотношений Галины с долговязым. Она была единственной, кто шел на сближение с ним. Он в ответ не кичился, улыбался ей, не скрывая благосклонности.