Русское счастье

Ирочка подала знак водителю, и они тронулись пешком, не спеша, по уже проторенной Тристаном дороге.

Подмораживало, дыхание парило, за забором выла собака. Они шли и молчали, анализируя каждый по-своему разворачивающиеся события. Ирочка держалась едва впереди, вполоборота к Тристану, готовая, по праву хозяйки положения, в любую секунду включиться в монолог. Тристану не хотелось простого трепа, а достойных мыслей при незнании собеседника не рождалось. В голове плыло ощущение близкого тепла и уюта.

– Скучно у нас? – произнесла она.

– Я молчу, дело вовсе не в этом. У вас чувствуешь себя дома – никакого напряжения. У меня ощущение: будто я хожу этой дорогой каждый день, я порядочный семьянин – на работу и с работы, пустые слова могут показаться пошлостью. За прошедший период жизни случалось предостаточно борьбы и поиска – сейчас я абсолютно спокоен, сердце не будоражится поиском – значит, нашлось нечто, пока не осмысленное мной до конца.

– Вот мы и пришли, – улыбнулась Ирочка его словам, взявшись за массивную деревянную калитку. Привалившись плечом, открыла ее.

Коридорчик-прихожая выходила в большую комнату, за ней виделась дверь в другую, по-видимому, спальню. Интерьер – старое русское убранство, много вышивки. Современный диван с плоским огромным «кинотеатром», похожих здесь на пришельцев из другого мира, хотелось заменить тахтой и подслеповатым первенцем «Рекордом», в дополнение к домотканым коврикам, вышивкам и панцирной кровати с пирамидой разнокалиберных подушек. Запах помещения, в отличие от застоявшихся запахов старого жилья, был насыщен ароматом свежести и цветущей молодой жизни.

– Этот диван отныне ваш. Кстати, как надолго вы к нам? Сколько нужно, чтобы заразиться русским духом? А, уж, телом побыть русским в России крайне просто. Повод к застолью у нас находят в любой из будних дней.

До сих пор не был никто так тонко участлив в его прошлых высказываниях. Галина? Там – другое, там – дыхание страсти!

– Скажу, без желания угодить: у меня ощущение возврата в старый родительский дом после длительной командировки. Насколько надолго? Испугаю, если скажу: навсегда?!

Ирочка без рисовки смущенно опустила глаза.

Глава 6

Расчищенная дорога пошла дальше. К родному дому вела одинокая стежка следов. Стараясь попасть в старый след, Галина, поднимая высоко ноги, двинулась к калитке. Снег во дворе лежал в отвалах. Вечно перекошенная калитка из ольховых жердей висела ровнехонько. Из-под сараюшки выкатилась по ноги их угодливая черно-белая дворняжка Шарашка. Незлобно тявкнув, оставшийся путь проделала ползком на животе, оставляя за собой извилистый желтый след. Из хлева навстречу вышли двое: ее повзрослевшая сестричка Надюша и незнакомый симпатичный парень с парящим ведром молока после дойки.

– Галинка, сестричка, какая радость! – запричитала по-бабьи Надюша, с разбегу кинувшись ей на шею. – Жалко: бабушка не дожда-алась, так же хотела увидеть тебя – месяц, как схоронили. Прожила-то полные 96 лет, а все ж не могу до сих пор успокоиться. Все трудные времена, одни с ней, голыми руками и ее оптимизмом брали баррикады. Бабушка, бабушка – стойкий мой охранитель…

После бурных восторгов от встречи и подарков сестры уединились. Надюша поделилась своей тяжелой жизнью после ее отъезда. На самом пике эмоций прервалась:

– Да, что эт-та я, все о себе, да о себе. Расскажи, как ты, Галка. Ты еще краше, красивее стала, моднячая такая. Спасибо за деньги, что высылала. Не смогла бы без тебя отправиться в дальние края. Вылечил меня дедушка. Не хотел, болен был сильно, а взялся. Опять я о себе. Сколько не виделись? Хочется же радостью поделиться. Не болею я – будет скоро год, как отпустила падучая. Дедушка убедил: в голове эта болезнь сидит у людей.

Галина расчувствовалась и не смогла сдержать слез.

– А парень, кто? – сквозь слезы спросила Галина.

– Серенька-то? Трудником он был при монастыре в Сибири – дедушка-лекарь и свел нас. Трудная судьба, сказал, нас объединит навеки. Так и приехали вместе. И живем теперь душа в душу. Нет у него никого, погибли родители и сестра одновременно. В турне отправились на теплоходе, на нем и утопли, много людей погибло тогда, но разве ж от того легче?

Если при виде родного дома и мыслей обо всем, что случилось в нем, сковало сердце жалостью к самой себе, то после рассказа Надюши оно отлегло – именно здесь ей стало легко и уютно, как когда-то в детстве.

Сестры крепко обнялись, обе, такие внешне разные, но такие одинаково чувствительные – слезы катились у обеих, но это уже были другие слезы.

– Галчонок, я могу ошибиться. Ты ждешь ребенка?

– Угадала: ребенок будет, а вот отец под большим сомнением. Расскажу как-нибудь – длинная история.

– Сестричка, миленькая, мне теперь не так страшно будет. Будем вдвоем рожать!

…В повседневных заботах незаметно подкралась весна. Затаившееся по тенистым распадкам холмов последнее напоминание зимы однажды утром на солнечных выгревах подновилось снежно-белой пеленой подснежников.

Глава 7

Накрывая на стол, Ирочка внимательно посмотрела на Тристана, пытаясь уловить в его словах иронию.