Русское счастье

Удаленный от западных рубежей страны Пермский край развеял все сомнения в малой продуктивности вояжа – главные вопросы быстро нашли свое место в череде согласований. Давно мучающий Тристана вопрос застолбился в сознании новым, но неисследованным месторождением. В далеком Пермском крае обосновалась на ПМЖ Матильда. Случайно раздобытый у ее матери адрес не один месяц прожигал папку нерешенных проблем.

…Частые выбоины да сгущающийся молочный туман сбили скорость до минимума. В сказочном обрамлении по обочинам мелькали черные размывы бревенчатых силуэтов. В зеркало заднего обзора влипли бьющие по глазам фары большегрузника – он активно пытался найти в двух плотных встречных потоках машин прогалину своей громоздкой махине для обгона. Глубокая выбоина заставила выехать на обочину, и тут же залепленная грязью груда грузовика заполнила нишу, поджимая легковушек, грюкнула на уступе расхлябанным железом и растворилась в густом тумане.

Около часа дорога тянулась в молочном неведении с переменным успехом, то вставая в свете фар белой стеной, то оголяясь темными силуэтами.

Любые из неприятностей способны устояться в сознании – дорога перестала вызывать раздражение, она под перестук напряженных амортизаторов виделась банальным фактором неизбежности. Мысли упорядочились, но Тристан не мог вспомнить, чтобы любое за последнее время расслабление заканчивалось у него удовлетворением. В подтверждение, стоило ему поймать благоприятную струю мыслей, прямо по ходу движения беспорядочно замелькали прожекторы фар. Он резко затормозил, принял обочину и остановился. Мимо прошмыгивали силуэты любопытствующих водителей, остановившихся следом. Подогреваемый общим интересом, Тристан прошел вперед в общем пешем потоке. Там, где столпились водители, дорога делала крутой поворот – сразу за ним, в плывущей дымке тумана предстало чудовищное поле брани. Стадо перегоняемых коров протаранил, по-видимому, тот самый грузовик. Самого виновника след давно простыл. Эмоционально и не очень бранные возгласы скоро притухли – колонна машин двинулась, протискиваясь между околевающих туш, продолжая путь в унылой пустоши Пермского края.

Грибовидное образование сгустившихся водяных паров оставалось позади. Сквозь разрыв облаков извиняюще улыбнулось солнце, передавая эстафету пути во власть налетевшего снежного заряда. Выразительные снежинки распластывались на лобовом стекле, в мгновение оплывая слезами за очередную земную безысходность. Местность быстро превращалась из неухоженного пейзажа в рождающуюся сказку.

Три часа тянулись вечностью – подъемы брались с переменным успехом. Свинцовое небо не предвещало скорого просветления. Снег сыпал со скаженностью зарвавшегося декоратора. С упавшей скоростью задержка стала более чем очевидностью. С судорогой вспомнил придорожные деревянные «клоповники» и решил тянуть до лежащего перед ним адреса.

Крепенький сруб из почерневших бревен в тупиковой улочке оказался нужным домом. Дым из трубы и отсутствие претендентов могли решить насущную проблему страждущего путника. Это и послужило главным основанием для внедрения в чужой обиход. Тристан не знал ничего о настоящей жизни Матильды, поэтому держал в уме заготовку о незапланированной ночевке.

Снег продолжал идти. Отвесная стена из почерневших бревен, как крепостная твердь, сверкнула дверным просветом. Из него, суетливо кокетничая, буквально выпрыгнула симпатичная востроносенькая молодая женщина в накинутом наспех платке.

– Смелее гости, – обратилась она к Тристану, мило заглядывая в машину, – и не смотрите на небо, до Покрова еще, почитай, две недели. Завтра же все утечет – знаем, не один год живем в этих краях.

От ее задора, свежего кокетства и так благоприятно решенного вопроса, мрачная стена дома показалась Тристану самым уютным оплотом в стремительно надвигающейся ненастной ночи. Оптимизм и искренность, с какими была выброшена фраза, не вызывали ни малейшего сомнения в завтрашнем сценарии погоды.

– Проходите! Пожалуйста…

Попав в прихожую, в нос ударило струганным деревом – в густом воздухе повис смешанный с ним, смолистый аромат.

– Проходите, проходите, дальше у нас культурнее, – щебетала хозяйка, приглашая из сеней в светлую, оклеенную веселенькими в васильках обоями, просторную комнату. Панно во всю стену с защемившим сердце летним пейзажем гасило все сомнения в приверженностях обитателей дома. Несколько деревянных в остеклении дверей под светлым лаком вели в другие помещения.

Хозяйка скинула платок – острый носик проявился в составе миленького беленького личика. Тугой узел не запятнанных модным оттенком русых волос, стянутый высоко на затылке, придавал облику вид веселого мотылька, слетевшего с вполне реального пейзажа. С суетным образом женщины никак не вязался цепкий взгляд серых, почти голубых глаз – они ощупали Тристана, не оставляя сомнения в оставшихся без внимания особенностях. В подтверждение его сиюминутного предположения она среагировала:

– Русское, все истинно русское в душе и обиходе. Ниже, к дороге ближе, все больше армяне.