Русское сопротивление. Война с антихристом

Убеждать меня в необходимости сопротивления криминально-космополитическому режиму Ельцина было не надо. Поле нескольких бесед с Веймарном мы поняли, насколько близки наши позиции – возрождение русской монархии, возвращение к народным основам, традициям и идеалам путем созыва Всероссийского Земского Собора. России нужна твердая национальная власть. Через год Веймарн предложил мне войти в состав Высшего монархического совета. Организация эта, созданная в 1921 году в г. Рейхенгалле (Германия) для сплочения сил русских монархистов, имела знаковый характер. Кроме особ Царствующей фамилии она включала в себя таких известных деятелей русского движения, как Н. Е. Марков (первый его председатель), А. А. Ширинский-Шихматов, Н. Г. Тальберг. Принадлежать к этой организации я посчитал за честь.

Из других встреч в Джорданвилле мне запомнилось знакомство с Николаем Ивановичем Тетеновым, издателем самиздатовского журнала «Русское самосознание». Хотя журнал этот занимался в основном перепечаткой материалов других изданий и газет, их подборка была очень интересна. Подписчиков журнала было немного. Тексты журнала Тетенов набирал сам, размножал, брошюровал и рассылал.

В одну из своих поездок в Джорданвилль я останавливался у Тетенова дома, этот дом Николай Иванович купил в аварийном состоянии, вместе с сыновьями восстановил. В своем кабинете на видном месте повесил портрет Саддама Хусейна, вид которого мало гармонировал с книгами русских национальных авторов – Ильина, Тихомирова, Солоневича, славянофилов.

Вокруг Джорданвилльского монастыря устроились на жительство много русских людей. Русских привлекала здесь не только близость православного монастыря, но и похожий на Россию климат этих мест с сильными морозами. Одна из старушек, русская эмигрантка, живущая недалеко от монастыря, сообщила мне за чаем печальную весть о смерти знакомой мне по Сан-Франциско русской поэтессы Ольги Скопиченко, подруги еще более известной поэтессы Марианны Колосовой. Скопиченко дружила с Колосовой и просила меня, когда появится возможность, издать в России стихи подруги.

Кроме приятных для меня русских эмигрантов, в окрестностях Джорданвилля жили и неприятные для меня люди. Как-то раз монахи повезли меня вокруг поместья «Галино», примыкавшего к монастырю. Принадлежало оно музыканту Ростроповичу и певице Вишневской, ярым ненавистникам русского народа. По отношению к монахам вели они себя высокомерно и даже по-хамски. Монахи рассказывали, что их поражало, как это певица, считавшая себя культурной женщиной, грубо материлась в присутствии духовных лиц и детей. Прежние владельцы купленного Ростроповичем и Вишневской поместья разрешали гулять по его территории всем желающим. Вишневская же приказала огородить лес колючей проволокой и поставить везде запрещающие надписи.

С неприязнью монахи Джорданвилля относились и к А. И. Солженицыну. Когда он появился в Америке, монахи ждали, когда же он приедет к ним, как-никак, главный русский духовный центр в зарубежье. Через несколько месяцев он к ним заехал, совсем ненадолго, даже службу не отстоял и торопливо отправился куда-то дальше.

Великую роль Православной церкви в преображении человеческой души я особенно ощутил при посещении американской православной конференции в Далласе (Техас). Проводила эту конференцию Русская зарубежная церковь, вел ее епископ Иларион, один из самых интересных иерархов зарубежья. На конференцию многие приехали с детьми. В основном это были новообращенные американцы, в глазах которых виделся искренний блеск неофитов, хотя многие из них не менее 10 лет были православными. Один из них рассказывали мне, что много раз хотел прийти к Христу в церквях католиков, протестантов, но его отталкивал их формальный подход по отношению к Богу, отсутствие искренности и способности оказать духовную помощь. «К католикам, – говорил он, – приходишь, как в театр, а выходишь опустошенный, ибо вся энергия твоей отрытой души уходит в космос». «Только в Православии, – продолжал он, – сохранился дух первоначальных христиан». «Сколько подвигов и жертв ради служения Богу совершила Православная церковь в России, и поэтому в ней сохранился Божий дух, чего давно уже не осталось в других конфессиях христианства. Христос только в Православии. В каждой церкви есть святые, которые не побоялись бросить вызов иудеям и масонам. Как этих еретиков обличал Геннадий Новгородский, Серафим Саровский, Иоанн Кронштадтский, а американские церкви все в руках евреев!» Подобные слова я слышал и от других православных американцев.

Меня восхищали службы православных американцев. Они проходили по много часов, с низкими поклонами. В них участвовали глубокие старики и малые дети. Общее пение и духовный энтузиазм, которыми они были охвачены, напоминали мне службы в Троице-Сергиевой лавре и Оптиной пустыни.