Русское сопротивление. Война с антихристом

Конференция продолжалась три дня. Ночевали в общежитии Далласского университета, питались в студенческой столовой. Долгие разговоры с американцами о судьбе христианства. Дьякон-американец рассказывал о преследовании его местной еврейской общиной за распространение антисемитской литературы. – «А что конкретно вы распространяли?» – спрашиваю я. – «Книгу об убийстве Царской семьи еврейскими комиссарами».

Интересные встречи с православными американцами из движения против абортов. «Многие американские девушки, – рассказывают они, – начинают жить половой жизнью с 12 лет, они воспитаны так, что вера и Бог для них не существуют. Они, как маленькие зверьки, подчиняются только зову гормонов. Девочек, которые не желают жить такой жизнью, нередко насилуют».

Несколько бесед с епископом Иларионом. «Мы, – говорит он, – придаем большое значение миссионерской деятельности среди американцев, давно уже потерявших веру. Русская церковь, несмотря на то, что она зарубежная, сумела обратить в Православие десятки тысяч американцев, дав им шанс на спасение.

Русская зарубежная церковь, подчеркнул епископ Иларион, должна не только окормлять русских за рубежом, но, что не менее важно, стремиться донести православное учение до американцев. В этом состоит все человеческое служение Русской зарубежной церкви, как неотъемлемой части Русской церкви.

После конференции мы отправились в Ново-Саровский монастырь, созданный в Техасе в память об историческом Саровском монастыре в России. Расположен он в сельской глубинке, живописная дорога пролегает между фермами и ранчо, пасется много скота. Дорога в некоторых местах сильно разбита.

Монастырь находится на большой территории, но монахов всего несколько. Церковь, часовня с мироточивой иконой Богородицы. После ужина макаронами с томатной пастой беседуем с монахами, в основном американцами. Один из них рассказывает, что монахи не верят в будущее Америки и покорно ожидают конца света. «Живем мы, – продолжал он, – как во времена языческого Рима, в условиях гонений и преследований. Мы не можем протестовать против всеобщего разврата, сатанизма, «содома и гоморры», которые заполнили Америку. Законы нашей страны охраняют права сатанистов и содомитов. Если мы пытаемся остановить их, то по американскому закону нарушаем права на «содом и гоморру», за что положена тюрьма».

Встречаемся с настоятелем монастыря епископом Константином. Ему 90 лет, он слаб, но хорошо помнит о том, что было в России. Рассказывает о своих встречах со святым Иоанном (Максимовичем). Разговорились о канонизации русских святых, совершенных за рубежом. Епископ рассказал, что когда зашла речь о канонизации Антония Храповицкого, то американские власти сразу же узнали об этом от своих доносчиков и по своим каналам стали протестовать против его канонизации, ибо Антоний Храповицкий «осуждал масонство, порицал роль евреев в русской революции, признавал подлинность Сионских протоколов. Американские власти заявили: «Нельзя делать это открыто, найдите других для канонизации».

Кроме монастыря Новый Саров в Америке существует Успенский женский монастырь – Ново-Дивеево. Расположен он в местечке Спринг Валлей. На территории монастыря обширное кладбище (? 5 тысяч могил) русских эмигрантов. В русском зарубежье это кладбище по своей известности равнозначно Сен-Женевьев-де-Буа в Париже. Здесь покоятся потомки древних русских родов.

Вместе с тем кладбище политизировано. Здесь построена часовня и памятник власовцам, которые шокируют всех воевавших против гитлеровской Германии. Как мне рассказывали, памятник власовцам был установлен по инициативе организаторов психологической войны против СССР на деньги американского правительства.

На нем указано, что он посвящен «участникам освободительного движения народов России 1941–1943», установлены эмблема власовской армии, фото Власова и выбиты слова:

«Россия – наша.

Прошлое России – наше.

Будущее России – наше».

«Все наше вы отдали Гитлеру!» – высказался по поводу этих слов В. Солоухин и выругался.

Монахини Ново-Дивеево живут в стороне от политики. У них свой мир, за пределами которого осталась «растленная Америка, погрязшая в разврате и насилии».

В Ново-Дивеево я познакомился с дочерью генерала П. Врангеля Еленой Петровной Врангель (по мужу баронессой Мейендорф). Она жила в маленькой комнатке (? 10 метров). В правом углу киот с иконами, под ним постель. Она сразу почувствовала, что я не испытываю восхищение перед Белым движением. Пыталась меня убедить, что белые были герои. Когда я привел несколько примеров об участии масонов в правительстве ее отца, она и вовсе рассердилась. Расстались довольно сухо.