Русское старообрядчество

В 1933 году в Ленинграде был закрыт и взорван собор на Громовском кладбище. А за год до этого — 13 апреля 1932 года — был схвачен и отправлен в темницу Геронтий.

Архиерей был осужден на десять лет якобы за противодействие советской власти. После объявления приговора епископ спросил:

— А больше нельзя?

Узнав, что большего срока не дадут, он сказал:

— Слава Богу, что мне теперь 60 лет! До 70 лет я должен жить и честно срок отбыть. Тогда или умирать, или домой.

Мужество святителя удивило судей и следователей. Но тяжело было Геронтию в неволе!

Инок, он не ел мяса, посему вынужден был питаться одним хлебом, отчего в тюрьме у него развилась цинга — от недостатка пищи зубы начали качаться так, что их рукой можно было свободно вынуть. Ноги опухли и не влезали в калоши.

Из темницы Геронтий был отправлен в лагерь. Ему позорно остригли бороду. Несколько раз святителя переводили из одного лагеря в другой. Всюду видел он одно и то же: тысячи невинно осужденных, жестокое обращение с ними, непосильный труд, голод и болезни.

От болезней узников чудесно исцелял хвойный квас, который придумал святитель.

Епископ Геронтий. Фотография 1940-х гг.

В одном из лагерей его назначили помощником врача. Тут он и решил делать квас из хвои. Придумал машину для ощипывания иголочек. И квас удался на славу! Начальство оценило его труды и само полюбило терпкий напиток.

Поэтому, когда в 1942 году закончился срок заключения епископа, его оставили в лагере наблюдать за приготовлением кваса и заготовкой грибов, ягод и хвои. Архиерею было положено жалование — 200 рублей в месяц. Но шла Великая Отечественная война, поэтому свои сбережения он пожертвовал на защиту Родины.

Только 5 ноября 1942 года Геронтий смог вернуться в Стрельниково. В 1943 году архиепископ Иринарх (Парфенов) пригласил его в Москву и назначил своим помощником.

В 1944 году староверы получили разрешение на выпуск церковного календаря на следующий год. Подготовкой издания занялся Геронтий. Он надеялся, что затем власти разрешат выпуск христианского журнала и позволят открыть училище для подготовки священников. К сожалению, этим надеждам не суждено было осуществиться.

В 1948 году коммунисты вернули верующим Воскресенский храм-колокольню на Рогожском кладбище. Теперь там совершались ежедневные богослужения. А в 1949 году в распоряжение архиепископа перешла бывшая часовня для отпевания покойников. Она была перестроена, и сюда переехал владыка Иринарх с помощниками.

Постоянным и неутомимым участником всех церковных дел был Геронтий. В 1949 году он написал воспоминания — беспристрастное свидетельство о тех временах.

О себе он писал: «За все слава Богу! Но очень жаль, что мало, очень мало сделано. Нужно было бы сделать больше, но немощь, слабость и суета жизни немало отняли времени в безделье, за что строго придется отвечать перед Богом».

В октябре 1950 года архиерей заболел воспалением легких. Он и до этого часто и подолгу болел — сказались годы, проведенные в лагерях. Но этот недуг стал последним. Он завершил многотрудную жизнь епископа. И 25 мая 1951 года святитель Геронтий отошел от земных трудов и хлопот к вечному покою в Царствии Небесном.

Глава 69. Церковь и война

За 30 лет террора советской власти удалось то, что не смогла сделать царская власть за 250 лет преследования старообрядцев. Церковь была почти полностью разгромлена.

Коммунисты обложили священников огромными налогами. Одни, не имея возможности платить их, отрекались от сана. Другие просили о помощи прихожан. Если помощь была недостаточной, иерей вынужден был продавать имущество — от домов, лошадей и коров до самоваров, стаканов и чайных ложечек.

Большевики запретили воспитывать детей в православной вере. В школах детям насмешливо рассказывали, что Бога нет. Учителя внушали: верить в Бога стыдно. Дескать, это дикость и невежество, верят в Бога только безграмотные старухи.

В дни церковных праздников, особенно на Пасху, учителя шли к храмам и следили, чтобы дети и молодежь не приходили туда. Были запрещены даже такие невинные пустяки, как елки и подарки на Рождество.

У школьников проверяли — не носят ли они нательные крестики. Если на шее у ребенка был крестик, его срывали. Несчастного ученика выводили к доске и позорили перед всем классом.

Храмы опустели. Священников стало так же мало, как и во времена гонений Николая I. Почти все архиереи были уничтожены. Престарелый и больной, доживал свой век калужский и смоленский епископ Савва (Ананьев). Епископы Геронтий (Лакомкин) и Иринарх (Парфенов) томились в лагерях.

В 1936 году Иринарх освободился из заключения и уехал к родственникам в Кострому. Он был так напуган, что более не занимался церковными делами.

Весной 1941 года его вызвали к начальнику городской милиции. Иринарх ожидал новых неприятностей. Но каково же было его удивление, когда ему сообщили, что архиерея разыскивают московские староверы и просят срочно прибыть на Рогожское кладбище.