Русское время в Лондоне

Нам же гораздо удобнее верить, что власть делает, что хочет, но Бог со временем накажет грешников и поощрит честных работяг, а во всех наших проблемах виноваты начальники и соседи. Мы охотно верим в эзотерику и различные оккультные науки, на Пасху ходим в церковь, а на Ивана Купалу прыгаем через костёр, от врачей направляемся к знахарям, а от финансовых советчиков к гадалкам. Все методы хороши, если не требуют особых усилий и нам обещан быстрый результат. Но в основе многообразных и противоречивых верований лежит твёрдое убеждение: сам себе я помочь не могу, поэтому должен рассчитывать на более сильных покровителей.

Ну и надежда на чудо, конечно. Вот я буду двадцать лет работать в бюджетной конторе на маленькой зарплате, а потом вдруг выиграю в лотерею миллион долларов, уволюсь с работы, раздам все свои долги и заживу как человек.

«Инстинктивные» люди часто находят забвение и компенсацию своей беспомощности в алкоголе, азартных играх и надеждах на Золотую рыбку. Я попыталась объяснить группе английских студентов, что зачастую мужской алкоголизм в России – следствие невозможности реализовать себя профессионально, заработать достаточно денег и добиться высокого статуса. Мужчины-англичане начисто отмели такое объяснение. По их мнению, всё это отмазы, а желающий что-то изменить в своей жизни найдёт для этого возможности. Я спорить с ними не стала.

Можно ещё долго сравнивать высоко- и низкоинстинктивные культуры. Завершу свою попытку объять необъятное важным наблюдением: уровень примативности понижается с возрастом и очень зависит от условий, в которых живёт человек. Пройдя тест на примативность на сайте у Свияша дважды, я на себе отследила, как изменились мои взгляды за десять лет проживания в стабильной, рациональной и в меру предсказуемой стране. Приутихли инстинкты, активно развиваются рационализм и здравый смысл. Может, скоро приближусь к мужу с его показателем три из десяти. Тройка у него получилась потому, что он засомневался, отвечая на вопрос о существовании Бога, и рационально допустил это существование, просто как хорошую идею.

О русской грубости и английской вежливости

Или о русской искренности и английской фальши

Англичане часто называют русских грубыми, прямолинейными и бестактными. Меня называли грубой так часто, что я даже проверила значение слова «rude» в словаре – может, я его неправильно понимаю. То, что местные считают грубостью, вовсе не является грубостью для нас, наверное, наше воспитание не было таким деликатным. Мне всегда кажется, что мы пытаемся передать мысль коротко и конкретно, без ненужных расшаркиваний. Например, фраза «That is everything I can tell you at the moment and there is no point to chase me», (если совсем коротко – «В данный момент я больше ничего не могу сказать по данному вопросу»), адресованная клиенту в телефонном разговоре, не предполагает оскорбления. Это просто честный ответ с намерением прекратить бессмысленные звонки и обсуждения, по крайней мере, на сегодня. И английский эквивалент «I am really sorry about it. I would really love to help you but unfortunately I don’t have more information on your query at the moment but be sure that once I have it I’ll call you straight away» (Я очень сожалею о случившемся и действительно хотела бы помочь вам, но, к сожалению, пока что ничего не могу сообщить по вашему вопросу, но будьте уверены, как только я буду располагать информацией, я сразу же позвоню вам») ничего, по сути, не меняет. Вы просто добавили слов, но проблема осталась.

Меня лично утомляют эти английские формулы вежливости, когда люди начинают разговор с ничего не значащих фраз и подолгу не могут перейти к делу. Когда я работала с клиентами по телефону, меня ужасно угнетали эти вопросы о том, как мои дела, как погода в Лондоне, я ждала, когда они, наконец, сообщат о причине своего звонка. Время идёт, работа стоит, а мы тут упражняемся в вежливости. Ещё одна странность: идёшь на кухню налить себе кофе – и обязательно надо обменяться набором дежурных фраз со стоящим рядом коллегой. Я ведь пришла за кофе, а не для социализации.