Русское зазеркалье (двуязычная версия)

Парочка вошла и встала передо мной рядышком, словно два советских пионера, пришедшие поздравить ветерана с Днём Победы и прочитать ему стишок. Переглянулись. Патрик немного хмурился. Кэролайн улыбалась.

— Ну, — подбодрила я их, тоже улыбаясь. — Наверняка есть что-то, ради чего вы пришли.

Кэролайн издала смущённый смешок:

— Да — нет — то есть…

— Чтобы сказать мне, что вы стали парой? — вдруг осенило меня. Девушка издала короткий довольный визг и торжествующе сжала кулачки:

— Угадала!

— Несложно было угадать… Вам, что, нужно моё формальное благословение на это? — спросила я, с трудом удерживаясь от того, чтобы не рассмеяться.

— Нет, — это была Кэролайн. — Я просто подумала, что… Я вообще-то хотела вас спросить, окей ли это для вас.

Ах, какие милые, вежливые детки! Тут я действительно рассмеялась в голос:

— Ты имеешь в виду, что у меня могли быть собственные виды на… Нет — вовсе нет! Извини, Патрик, милый… Честно говоря, я очень рада, что так получилось, и…

— Я очень благодарна вам, мисс Флоренски, — перебила меня Кэролайн, — потому что мы все знаем, что он никогда бы не стал нормальным парнем, если бы — если бы в вас не втюрился.

«Какая органичная, естественная гомофобия! — мысленно восхитилась я. — Нет, для этой страны ещё не всё потеряно…» Вслух я этого, впрочем, не произнесла.

Патрик откашлялся.

— Помимо этих… сентиментальных причин, — заговорил он, — мы пришли и потому, что ваш курс сегодня закончился, и теперь они могут вас уволить, ну, или вы уедете в Россию или Бог знает куда ещё, и хоть мы были бы рады поддерживать контакты, мы подумали, что хорошо сейчас прийти попрощаться, а ещё… учитывая, что последний час вашей лекции отменился, думаю, у вас есть перед нами этот должок.

— Да ну? — весело поразилась я, на секунду вообразив, как посажу их сейчас за свой кухонный столик и буду с ними проводить семинарскую часть занятия по Виктору Цою.

— Он, это, имеет в виду ваши последние наставления, — пояснила Кэролайн, улыбаясь. — Ну, типа, он хочет ваш последний духовный совет и вся такая бодяга, знаете.

Патрик кивнул.

Я развела руками, признавшись:

— Не знаю, что и сказать, потому что я же не духовный учитель, в конце концов!

— Но это же вы сказали, мисс Флоренски, что всё духовно, если правильно смотреть на вещи! — возразил Патрик. — И, возможно, вы он и есть.

— Пусть, ладно! — весело согласилась я. — Хотите последний духовный совет? Вот он — подойдите-ка…

Я уселась в кресло и предложила им взять табуреты, но они сели прямо на ковёр, по-турецки, недалеко от моих ног, продолжая эту забавную игру в наставника и учеников.

— Помогайте друг другу, — начала я. — Будьте добры друг к другу. Спешите прощать ошибки друг друга, и малые, и большие. Уважайте друг друга. И, ради Бога, женитесь как можно скорей, хоть вы раньше об этом совсем не думали, — поспешила пояснить я их удивлённым лицам, — хоть вы очень молоды, хоть здесь не приняты браки в вашем возрасте. У меня есть свой опыт, который заставляет меня дать этот совет…

И я принялась им рассказывать о своём личном опыте, включая и то, что припомнила совсем недавно, во время последней поездки на такси. Они слушали меня заворожённо. Кэролайн, в какой-то момент подперев щёку ладонью, стала похожа на юную русскую крестьянку. Впрочем, она словно угадала мою мысль — и убрала руку. Вот у меня, однако, несчастливый дар так быстро сходиться с людьми, что начинаешь сообщаться своим умом с их умом помимо слов! Несчастливый — потому что скоро оказывается нужным расходиться…

— Вы могли бы написать об этом книгу, — заметил Патрик, когда я закончила.

— Да, — согласилась я. — При условии, что у меня ещё осталось время…

Телефон звякнул новым сообщением. Я, прочитав его, объявила:

— Это — сэр Гилберт, он говорит, что будет здесь через пять минут. Он на самом деле хотел обсудить со мной один рабочий вопрос, ещё раньше, утром.

— Ой! — испугалась Кэролайн. — Мы тогда пойдём.

Я запоздало сообразила, что они, в отличие от меня, вовсе не видят в сэре Гилберте милого человека и почти приятеля.

Быстро попрощавшись, Патрик и Кэролайн ушли. В коридоре они, похоже, встретились с сэром Гилбертом: я услышала голоса всех троих, обменявшиеся приветствиями. Британия всё же демократичная страна: какой баронет в России поздоровается со студентами, столкнувшись с ними в гостиничном коридоре? Ах да, в России баронеты не водятся… Через минуту вошёл и он сам, с предварительным осторожным стуком.

— Я не помешал? — уточнил он на всякий случай.

— Совсем нет, сэр Гилберт! — радушно откликнулась я.

— Так рад видеть, что вас навешают ваши студенты. Хороший, старый обычай, который сейчас совсем вышел из моды…

— Пожалуйста, садитесь в кресло, — предложила я. — Простите за то, что нет ничего более подходящего.

Баронет осторожно опустился в кресло — я села рядом на табурет — и некоторое время смотрел прямо перед собой, сложив ладони на уровне груди и перебирая пальцами, по очереди соударяя палец левой руки с соответствующим пальцем правой.