Rust in Peace: восхождение Megadeth на Олимп трэш-метала

Марти Фридман: Дэйва большую часть времени в студии не было. Я считал, это немного странно, потому что он же ведь должен был быть мистером Megadeth, но его не было. Дэйв приехал и попросил в долг сто баксов. Я только пришел в группу, фактически с улицы, и он подъехал ко мне на «Мерсе» и попросил сто баксов. Мне было невдомек, потому что я был довольно наивным. Я знал, что мне нравятся эти парни, но я никак не мог врубиться в то, что они принимают наркоту. Возвращаться на улицу совсем не хотелось. Группа мне действительно нравилась, но я считал, что невероятно глупо играть в такой крутой группе и каждый раз рисковать все просрать из-за желания поймать кайф. Видимо, это сила наркотика над наркоманом, которой он не в состоянии противостоять, но я считал это слабостью. Постыдным поведением. Я никому не хотел рассказывать о собраниях АА.

Дэвид Эллефсон: Мы записали черновые треки. Дэйв снова долбил тяжелую наркоту. Он исчез в медицинском центре Беверли-Хиллз. Мы с Ником каждый день приезжали в студию Rumbo Recorders, шесть дней в неделю, чтобы записать барабаны. Весь следующий месяц Дэйв отсутствовал. Почти половину времени записи альбома Rust in Peace его практически не было.

Дэйв Мастейн: Я был настолько шокирован игрой Марти, что просто вышел на улицу и купил наркоту. Я сочинял главную пластинку в своей карьере. Почти взял себя в руки и вдруг на самом старте слетел с гонки. К счастью, я написал все песни и записал все демо. И вот снова, обдолбанный, еду в больницу. Как же такое могло случиться?

Глава 9. Запись гитар

Дэвид Эллефсон: Майк Клинк продолжал спрашивать: «Вы уверены, что у вас больше нет песен?» Он всегда считал, что до полноценного альбома нам не хватает одной песни. Мы записали черновые треки. Записали барабаны. Майк все склеил. Записали бас и готовились записывать гитары, но у меня все еще был этот басовый рифф, который стал «Dawn Patrol». Я записал его, и Ник добавил к нему барабаны. У него была еще одна песня, «My Creation», которую он записал. Марти попробовал записать пару дорожек ритм-гитары. Он знал, что не до конца готов сыграть ритм-партии, потому что игра медиатором там крайне сложная и с множеством нюансов. За ритм-гитару в Megadeth отвечал Дэйв; в основном звук Megadeth исходит от его правой руки. Я знал, как сыграть свои басовые партии точно так же, как Дэйв играл риффы. Мы с ним играем синхронно на сто процентов. И пусть его не было в студии, я знал, что делать, и мог записать свои партии.

Дэйв Мастейн: Когда мы с Дэвидом познакомились, я спросил его, не хочет ли он изобрести «соло-бас-гитару». Он действительно лучший басист, которого я знаю.

Дэвид Эллефсон: За неделю до студийных сессий в марте я поехал домой к Джимми Бейну. Он был одним из моих друзей-торчков. Он сыграл на басу для Ронни Джеймса Дио и одолжил мне восьмиструнный бас. Я взял его домой, к себе на квартиру в Студио-Сити, и придумал басовую линию, которая стала «Dawn Patrol». Я играл, пока не начинали болеть пальцы. Меня мучили сомнения, потому что я только-только завязал. Хочу ли я вообще играть на басу? Но тут же пришел в себя: «Ты играешь на басу с 11 лет, а наркоту стал употреблять в 15, и все это время она мешала. От нее только одни проблемы». Это был голос Бога, и я понял, что играть на басу – мое призвание. И я хочу этим заниматься. Этой мысли хватило, чтобы я снова влюбился в игру на басу и выступал в группе.

Майк Клинк: Дэйв пропал без вести, но я не пропустил ни бита. Я продолжил запись с Марти. Изначально планировал записывать Дэйва, а потом уже Марти, но продолжил с Марти и решил, что буду записывать Дэйва, когда тот вернется. Я пригласил своего ассистента Микаджу Райана, с которым работал над пластинкой Guns N’ Roses Appetite.

Микаджа Райан: Когда я приехал в студию, бас и барабаны были уже записаны. Я приехал для записи гитар. С Майком я познакомился, когда работал помощником звукоинженера в студии Take One, где мы накладывали дорожки для альбома Appetite for Destruction. Мы три месяца дублировали инструменты, а потом вместе работали над пластинкой Lies. Он позвонил, и я приехал к нему домой. Он сказал, что ему нужна моя помощь в работе с Megadeth, потому что у него на носу другие проекты. Попросил приехать и помочь с гитарами. До этого я работал только помощником звукоинженера. Когда я приехал поработать с Майком, мы начали с Марти. Майк стал вырабатывать для Марти гитарное звучание.