Rust in Peace: восхождение Megadeth на Олимп трэш-метала

Мы впервые с Дэйвом полетели одни, оставались в номерах отелей и не притрагивались к мини-бару. На самом деле Рон сделал так, чтобы во избежание соблазна к нашему приезду ни в одном мини-баре не было алкашки. Он учился под руководством Тима Коллинза, который был менеджером Aerosmith. Рон обучался приемам и трюкам, которые использовал Тим, чтобы помочь парням завязать и гастролировать трезвыми. И, разумеется, дома в Лос-Анджелесе у нас с Дэйвом был свой нарколог, Джон Боканегра, которому мы время от времени звонили и докладывали, что все в порядке.

Дэйв Мастейн: В Европе мы посещали собрания АА, и было прикольно, но тяжело. Ты заселялся в номер отеля, и иногда в мини-баре стояло какое-нибудь дерьмо. Было тяжело, потому что ты в Европе, далеко от дома, и тебя одолевает непреодолимое желание. И мучает не сам процесс принятия наркоты или ощущения от этого, а именно желание.

Дэвид Эллефсон: Во время той поездки мы увидели готовую иллюстрацию обложки Rust in Peace, и я вышел из себя, потому что автором всех песен был указан Дэйв Мастейн. Я был в шоке, потому что помог написать несколько песен на пластинке. Еще меня удивило, что сопродюсером был Дэйв Мастейн, хотя я в студии провел больше времени, чем он.

Рон Лаффитт встал на мою сторону, и мы в итоге сгладили этот конфликт. Мне нужно было учиться справляться с эмоциями и проблемами на трезвую голову. Раньше мы с Дэйвом постоянно срались из-за денег и авторства. Хорошо, рядом был Джон Боканегра. Иногда он созывал собрание, чтобы мы выговорились, а он нас примирял. Помогал нам открыться друг другу, зная, что таким образом можно будет решить проблему без кулаков.

Марти Фридман: Песни в Megadeth обычно сочинялись так: у Дэйва был рифф, и он играл его со мной, Джуниором и Ником. Мы были для него аккомпанементом, и пока он работал над риффами, ему было удобно, что мы играли вместе с ним и добавляли свои идеи. Сам он ничего полностью не писал; не было такого, что он придумал рифф, аранжировку и сказал: «Вот вам песня, учите ее и записывайте». В творческом процессе участие принимали все четверо – и мы воплощали идеи Дэйва в жизнь.

Дэйв Мастейн: Было видно, что группа начала разваливаться. Все конкурировали за авторство. Трек «Rust in Peace… Polaris» был написан, еще когда я играл в Panic, как и «N2RHQ», который потом стал «Hangar 18», однако ребята были убеждены, что эти песни написали они. Демо были готовы; песни были написаны. Самое неприятное для них – признать, как мало они достигли сами.

Марти Фридман: Раньше лишить человека авторства, на мой взгляд, было несправедливо, потому что, когда ты единственный автор песни, это говорит о том, что ты песню придумал, сам ее написал, остальные музыканты сыграли ее и записали такой, какой ты ее придумал. Но дело было не в этом. У Дэйва была возможность послушать эти риффы, которые рождались прямо при нем, и он менял их и работал над ними, придумывая аранжировки, но все это время рядом были мы.

Дэйв Мастейн: Ага, конечно.

Марти Фридман: Но мне было в кайф находиться в группе, и я не собирался нагнетать обстановку. Меня все полностью устраивало – так в Megadeth было принято, первые три альбома и всю работу, которую они проделали. Парни прошли огромный путь, чтобы оказаться на вершине. В некотором смысле я пожинал плоды, сам при этом ничего не привнося, поэтому подумал, что это и есть самый приемлемый вариант. Так что я был рад поработать с Дэйвом, и он сочинял эти риффы, но я при этом не получал авторства. Хотя, если говорить про написание песен, я считаю себя важной и неотъемлемой частью процесса, однако информация в буклете этого не отражает.

Дэйв Мастейн: Всего пару глав назад Марти пел мне дифирамбы о том, как у меня были написаны эти песни до его прихода в группу. Эти песни были придуманы постепенно, некоторые я сочинил еще в Panic. На переизданиях видно, что были демозаписи, на которых сыграл Крис Поланд. Марти, кстати, исполняет гитарные соло, очень похожие на те, которые я попросил сыграть Криса Поланда.

Я поместил эти демо на переиздания, чтобы у Криса тоже было авторство, но в итоге он подал на меня в суд, и после такого поступка двери Megadeth навсегда оказались для него закрыты – заколочены гвоздями.

Ребята почему-то вбили себе в голову, что, если я работал над риффом и остальные музыканты находились со мной в одной комнате, значит, их имена должны быть среди авторов. Все началось с Ника. Он сказал, что достоин быть в числе авторов на любой песне, которую я играл, если он был со мной в одной комнате, и ему даже не надо было сидеть за установкой. А чего бы тогда не послать чек парням с телевидения, которые тоже сидели со мной в одной комнате?

Дэвид Эллефсон: Мы вернулись домой из Европы, сразу же пошли репетировать и стали готовить концертное шоу в поддержку альбома.