Rust in Peace: восхождение Megadeth на Олимп трэш-метала

Ситуация с Джоном реально меня отрезвила. Не то чтобы мне нужно было напоминание, что это дерьмо, как говорят на собраниях, легко может сбить с толку. Не приведи Господи…

Дэвид Эллефсон: Когда мы поехали в тур «Битва титанов», я чувствовал, как ситуация кардинальным образом меняется. Queensrÿche выпустили успешную пластинку Empire. Metallica собирались выпустить «Черный альбом», который сделал их невероятно крутыми и популярными. Глэм залег на дно. Прямо перед туром «Битва титанов» и после того, как мы кайфанули с Alice in Chains – с их опущенного строя и прочих фишек, – я услышал по радио Nirvana и подумал: «Это кто, мать их, такие?» Возможно, не очень хорошо, когда металхэд хвалит Nirvana, потому что в конечном итоге гранж уничтожил хэви-метал и трэш, но мне они нравились. В гранже присутствовала классная панковская энергия. Я чувствовал, что грядут перемены, и на пятки наступает новое поколение.

Дэйв Мастейн: Alice in Chains соскочили с тура «Битва титанов», потому что их альбом просто взорвал планету. У них был хит под названием «Would», их первый сингл, после которого им больше не было смысла кого-то разогревать. Мне они нравились, но всегда хреново, когда кто-нибудь покидает тур, потому что есть недовольные, а это лишняя головная боль.

Дэвид Эллефсон: Вышла пластинка Alice in Chains, Nirvana выпустили Nevermind, Pearl Jam обрушились с альбомом Ten, и чувствовалось, что наступает смена караула. В туре мы каждый день сочиняли песни. У нас всегда стояли за кулисами усилители и мини-установка, и каждый день, когда мы приезжали на площадку, вместо того, чтобы зависать с ребятами из Anthrax и Slayer, приходили и, как армейский отряд, шли сразу же к себе в гримерку и начинали работать над новыми песнями.

Дэйв Мастейн: У нас эта привычка сохранилась практически с первых дней; мы всегда играли новые песни в дороге или какие-то куски, обкатывали. За кулисами мы сочиняли и прорабатывали их во время отстройки звука. Для меня это хороший способ сказать, что собой представляют песни. Когда играешь песню, концертная площадка может придать ей волшебства.

Дэвид Эллефсон: «Foreclosure of a Dream» была песней, к которой Дэйв попросил меня написать текст. Мы были за кулисами в туре с Judas Priest в Сент-Поле, штат Миннесота, когда Дэйв взял гитару и написал этот рифф, который казался мне ироничным. Название напоминало нашу поездку, когда в 1986 году я привез Дэйва на ферму, где прошло мое детство. Записав Peace Sells, мы поехали в Нью-Йорк, чтобы подписать контракт с крупным лейблом. Фермерский кризис был в самом разгаре, и так называлось телешоу, которое мы смотрели, «Запрет на мечту». Название запомнилось.

Тем вечером Дэйв начал сочинять этот рифф, мои предки были на том концерте. В риффе реально чувствовалась атмосфера Миннесоты, Среднего Запада. Я читал книгу писателя-фантаста Роберта Хайнлайна, «Небесный фермер», и Дэйв попросил придумать текст. Я вдохновился книгой и написал слова. Я почти каждый день виделся с Дэйвом, обсуждал тексты, а он придумывал мелодию. Благодаря нашему совместному творчеству мы сочинили пластинку Countdown to Extinction.

Каждый день были девочки и другие закулисные приключения, но мы все больше и больше сосредотачивались на сочинении нового альбома. Приходили друг к другу в номера отеля, делились идеями и вместе придумывали песни. Я приходил в номер Ника и знал, что он сочиняет песню о подготовленной охоте и тех, кто охотится на загнанных животных, которых убивают на меха. Я сказал ему, что только посмотрел телешоу под названием «Обратный отчет до вымирания» и подумал, что эту идею можно развить. «Чувак, это охренительно!» – воскликнул он и дописал песню.

Дэйв Мастейн: Ник написал текст и придумал название для «Countdown to Extinction», которое взял из статьи в журнале Time. Я видел этот журнал собственными глазами. Ник передал мне текст так же, как Дэвид Эллефсон с «Foreclosure of a Dream». Это была бессвязная чушь.

Дэвид Эллефсон: Мы поставили себе цель, что следующий альбом должен быть на уровень выше. Metallica проложила эту дорогу. Они показали, что гнусная и мерзкая трэш-группа может стать номером один, продать миллионы пластинок и изменить мир. Мы огляделись по сторонам. У Anthrax не было мелодии. Slayer слишком напоминали специалистов узкого профиля. Мы знали – у нас есть все, что нужно, особенно с Марти – он привнес мелодию. Ник поражал энергией. Мы были готовы дышать своим конкурентам в затылок.

Дэйв Мастейн: В туре «Битва титанов» мы ломали барьеры и играли там, где Slayer, Megadeth и Anthrax никогда не выступали.