Русуданиани

Сложил [Хосро] письмо, привязал к той же собачонке и сказал так: «Ступай и поскорей принеси ответ». Как сказал он это, спрыгнула собачонка с седла и умчалась быстрее ветра, мы только и услыхали что ее лай. Прибыли мы в свой стан, спешились, Хосро сел пировать. Стали мы расспрашивать его о письме. Рассказал он нам и о нем, и о своем ответном послании. Огорчились мы в душе, но поделать ничего не могли. Начали мы веселиться и шутить. Тут явился один черный раб, и, пока он не подошел к Хосро и не поднес ему недоуздок, мы ни о чем не догадывались. Доложил [негр Хосро]: «Дэвы гневаются из-за вашего пребывания здесь и стерегут все проходы — не впускают и не выпускают никого, выжидают: сначала пусть с Барзином рассчитаются пришельцы, а после мы примемся за них». Хосро спросил его: «Как же ты выбрался оттуда, если они никого не выпускают?» Тот ответил: «Я воспитан в стране франков и владею таким искусством, что повсюду могу войти и выйти так, что, если я того не захочу, никто за мной не уследит, кроме моей повелительницы. Много раз я бывал в Желтом городе и в городе царя морей, а знает ли меня хоть один человек?»

Нам приход этого негра еще меньше понравился: какого добра можно ждать от чародея? Но мы молчали из страха перед Хосро. А он так возрадовался, будто всем миром завладел, и обратился к рабу с такими словами: «Хоть бы на сегодня мне твоим искусством овладеть!» Тот на это отвечал: «Мое искусство тебе призвано служить, а царю оно не к лицу, зачем ты его желаешь? Если хочешь получить сведения, принесу тебе такие, как будто ты все сам видел, где бы что ни случилось. Если же хочешь увидеть Кетеван, то боюсь, не приглянешься ты ей и в своем обличье, а если явишься под моей личиной, она и навстречу тебе не выйдет!» Рассмеялся Хосро, и мы вынуждены были если не в сердцах, то на лицах изобразить веселье и сказали Хосро: «Если этому рабу ты не понравился, то как же она сама к тебе отнесется?» Отправил Хосро негра и приказал так: «Воинам, охраняющим крепость, и горожанам передай, пусть будут стойки и бесстрашны, с божьей помощью я завтра вызволю их, а ты сам возвращайся сюда. Будешь при мне до тех пор, пока не увидишь моего сражения с дэвами».

В ту ночь раб отбыл, а мы веселились до утра. Как только разгорелась заря, черный раб возвратился и доложил: «Когда я сообщил горожанам о скором освобождении, они возблагодарили господа, что объявился их покровитель и защитник. А я направился к Барзину, проник к нему. Он увидел ваше войско и вернулся, теперь в великом гневе собирает войско, чтобы идти на вас походом, и завтра утром непременно будет здесь».

Эти вести только придали бодрости Хосро. Начали и мы готовиться к завтрашнему бою. А тому рабу царевич велел: «Ступай скорей и добудь мне сведения о Барзине: какой он воин и каким оружием лучше владеет, с левой или правой стороны ждать его?» Отвечал негр: «О чем ты говоришь, царь, благословенный богом! Зачем мне идти за такими вестями, я много раз видел Барзина: равного ему воина на всем свете нет. С чем его сравнить?! Ростом он выше кипариса, широкоплечий, восседает на коне величиной с гору. Панцирь его — львиный, среди войска он сияет, как солнце, размером он — с гору Бустен[49]. Если кто увидит его в гневе, разум потеряет. В руке он постоянно держит булаву, на суше от него прячутся тигры, а в море — крокодилы. Его удара никто не выдерживает, а если возьмется за аркан, то слона подхватит, как птичку. Что с ним может сделать борющийся против него?! Если ты утомишься, сражаясь с дэвами, то как же потом с ним справишься?»

Как услышал Хосро такую хвалу и заметил, что мы огорчились, а лица наши цветом уподобились сандалу, разгневался он на того раба и сказал: «Ты не человек, а каджи, ты настоящих богатырей не знаешь, потому и восхваляешь Барзина. Ты мне только сведения о нем добудь, а каков он герой — я сам тебе покажу!»

Тем временем рассвело, и солнце, мир украшающее, расстелило желтые покровы. Хосро умыл лицо и руки, вознес молитву господу, сел на коня, и мы двинулись. Прибыли к табуну. Хосро поднял руку вверх и показал коню недоуздок. Пробежал конь мимо него и, как тот недоуздок увидел, остановился. Тогда Хосро соскочил с седла и поймал коня, надел недоуздок и велел черному рабу: «Принеси его сбрую!» То, что Хосро поймал коня, такую надежду вселило в нас, как будто никакие испытания нам больше не предстояли. Было у нас большое веселье.