Рутея

Впереди была едва прозрачная дымка, тонкая колышущаяся пелена, указывающая границу Заповедника. Она слегка напоминала сферополе и поднималась с поверхности, шла вверх, огибая ветки низкорослых кустарников и терялась в облаках. Я вышел из вездехода и прикаснулся к ней — она была вполне ощутимой. Не то её делали таковой особые технические средства, оставленные нам ещё земными колонизаторами, не то всё было реализовано при помощи Способности.

По словам Адамаса, пограничников они взяли на себя, но что касается этой границы…

— Погасите электронику, — сказал Ильяс. — Иначе нас засекут.

Мы перевели вездеход на дизельный режим и поддали газу. На секунду нас обожгло — примерно так обжигает от импульсника на самом слабом заряде. Сильнее всех заворчал Амамг — у него заслезились глаза, и он стал растирать кожу через скафандр. У меня чесались руки и ноги, как от сильного загара.

— Поздравляю, ребята, мы в Заповеднике, — сказал Ильяс.

Мы спускались с хребта до самой темноты. Электронику снова стало можно включить, а вместе с тем заработали блага цивилизации. Становилось теплее, воздух приносил новые ароматы — запахи каких-то местных животных, дым далёких костров, затерянных внизу.

— Здесь нет крупных поселений, — сказал Ильяс. — Живут только фратрии Са, Огогигл и Гагарм.

— Первые — это путешественники и колонизаторы, вроде нашего проводника, вторые — что-то вроде отшельников?

— Да, отшельники, лекари, собиратели растений, странствующие музыканты. В отличие от Са, которыми являются только мужчины, и которых изгоняют из общества, эти могут быть и женщинами. Могут заводить семьи, только очень редко рожают и выносят потомство. И тоже стороняться густонаселённых территорий.

— А Гагарм — это, вроде бы, дикари?

— Да, это мелкие кочевые племена дикарей.

— Недостатки, — вдруг сказал Амамг. — Увечья.

Видимо, он тоже прослушивал наш разговор.

— Их выгнали за недостатки.

— Физические?

Тут в разговор вклинилась Майя.

— На севере почти не осталось настоящих дикарей. Цивилизация существует много веков, и дикарями становятся те, кого раньше изгоняли за врождённые увечья — например, отсутствие конечностей, длинный язык, не отпавший после созревания хвост, короткие уши и так далее. И вот их следует остерегаться больше всего.

И всё же нашей встречи с дикарями не удалось избежать. Поскольку нам приходилось двигаться вдоль реки, а вся цивилизация Мрисса построена вокруг рек и озёр, нам пришлось встать на следующую стоянку на побережье небольшого пруда.

Ночью нас разбудил Рэд, несущий дежурство.

— Там… огонь. Пожар!

Мы выглянули в окна нашего броневика. Нас окружал десяток факелов. Кое-где проглядывали силуэты аборигенов в странных куполообразных балахонах.

— Мы влипли, — констатировала Майя.

Ильяс кивнул.

— Самое интересное — то, что у пограничных банд бывает огнестрельное оружие. До центральной части оно не доходит, и запрещено — что местными законами, что Способностью охраняющих Заповедник. Но на границах ведётся игра — не вполне честная.

Амамг-Са, тоже проснувшись, не стал слушать наши разговоры. Не секунды не раздумывая, он нажал кнопку открытия верхнего люка и неуклюже высунулся наружу, махнув ластоногими ступнями.

— Ты куда, достопочтенный⁈ — попытался я остановить его, но получил за это лёгкий шлепок по щеке.

И он запел. Он пел в трёх или четырёх октавах, совершенно атонально, вне привычных нашему уху гамму и интервалов. С трелями, переливами, клокочущим бульканьем, среди которого мелькало что-то, похожее на наши имена. Я вспомнил редкий древний жанр музыки — Музыку Фосфора, произошедшую из южного Ирниатана. Я вспомнил, где я слышал её — в старых фильмах, которые рассказывали про этот край. Там нет столь чёткой границы, и местные племена людей-рыбаков в Малом Средневековье жили бок о бок с отдалёнными племенами мрисса. Но почему-то тогда этот эксперимент был прекращён — непонятно, почему?

Факелы стали гаснуть. Сначала один, потом другой. В конце концов осталось два факела, которые после последней фразы Амамга стали медленно отдаляться. Я услышал серию криков и трелей в ответ, после чего Амамг спрыгнул вниз и скомандовал:

— Путь зовёт вновь, в путь.

Мы дали газу. В темноте приходилось двигаться медленно.

— Кто это был? — спросил я.

— Это племя искателей Травы Вечности. Одно из племён. Они ищут траву, вызывающую видения, и продают их на юг.

— Банда наркодилеров? — предположил я.

— Да, — кивнул Амамг, и я разглядел на его лице что-то вроде усмешки.

Все реки мрисса текли в центр исполинского кратера, который образовался сотни миллионов лет, если не миллиард, от удара гигантского астероида или даже небольшого планетоида. Этот кратер, края которого частично разрушились и раздвинулись, был в радиусе не менее четырёх тысяч километров и занимал почти всю территорию Заповедника, не считая северных островов и южных границ с Ирниатаном.