Рутина

У тебя может быть только одна жена, сказал персонаж.

Это один из моих любимых героев, сыгранных Джеймсом Гандольфини.

Я его не послушался, у меня их было две, но ни одной настоящей.

Той, которая бы кинула земли на мой гроб.

Той, за которой менял бы утку.

Вчера мой племянник прислал аудиосообщение.

Кажется, я повторяю твою судьбу, посетовал он.

Мне никак не найти свою женщину.

В твоем возрасте я еще не знал ни одной, ответил я.

Давай просто сядем и подождем.

Есть вещи другие помимо них, окаянных.

Книги, фотоаппараты, гелевые ручки, блокнотики для эскизов. Музыкальные инструменты, ноутбуки, кирпичи, ткани, детали конструкторов и пазлов, лабиринты, математические задачи, иностранные языки, галереи, бары, дороги, междугородние автобусы, самолеты, страны, спортивные секции, телесериалы, холодный душ, холодная ванна, холодное одиночество, сибирский холод, ночная тишина, наконец, смерть. Сосредоточься пока на них, братан, то есть племяш.

14

Ночью мы прилетели в Дели, и там начались проблемы. Попали в какой-то фестиваль и не нашли даже места, куда можно заселиться. Моторикша возил нас от одной гостиницы к другой, от хостела к хостелу, а потом высадил где-то в ночи у офисных зданий среди придорожного мусора. В картонных коробках и объедках копошились крысы. Мы, измученные, сели на бордюр, обнимаясь со своими рюкзаками. Ждали солнца, ждали дня. Крысы на нас не обращали внимания.

В итоге на рассвете оказались в турфирме, где хитрый индус впарил путешествие до города Агра.

– В Дели оставаться опасно. Все гостиницы заняты, фестиваль. Езжайте сюда, – он показывал нам карту и объяснял, что там нас ждет отличный отдых.

Несколько дней мы провели в Агре, в захолустной гостинице. Выходя на улицу, становились объектами пристального внимания местных – в этом районе не было белых, и нас пытались пощупать дети и старики, бомжи тянулись к нашим бутылкам пива, мужчины хотели обнять меня и поцеловать Оксанины белые руки. Утомились.

Оттуда отправились на поезде в Гоа, где и застряли. Путешествовать дальше не хотелось. Деньги таяли. У меня была одна небольшая халтура – отец предложил писать по очерку раз в две недели для кемеровской газеты. Их интересовали цены, география нашего путешествия, условия, в которых живут зимующие здесь русские.

Я старательно писал этот очерк, в остальное время много читал, делал зарядку по утрам на пляже и жрал фрукты, овощи, а вечером жирную веганскую еду. Не мог отказаться от местного фастфуда. Пил морковный сок на заправке, заедая овощными самосами (хрустящие мучные треугольники, набитые картошкой и горошком нута, жаренные во фритюре) и пакорой (лук, обжаренный в гороховой муке), – а еще самое убойное – резанный кубиками картофель со специями, изжаренный в шарах муки. К тому же много риса, приходилось есть его постоянно в комплексных обедах – Veg. Thali, так это называлось. Впервые в жизни я смотрелся в зеркало и казался себе мужичком. Неужели начал матереть, пугался я. Двадцать семь лет, и все, туловище расширяется, тело юноши становится телом дяди. Может быть, это психологическая проблема – связано с тем, что вступил брак, – так я думал.

– Посмотри, я стал жирным.

– Да что у тебя за паранойя! – отвечала Оксана. Сама она, бывало, набирала и скидывала, но я-то привык быть худым.

Так решил устраивать разгрузочные дни. Только пиво «Кингфишер стронг» и вода, никакой еды. Несколько дней таких экспериментов, и мой обмен веществ снова разогнался, и я опять начал худеть. Море здесь было не таким чистым и голубым, как в Таиланде, зато тут было не так жарко, хватало вентилятора, не нужно было мучиться с кондиционером. Я привык спать под лопастями, привык к этому вертолетному тихому гулу.

Мы жили в небольшом трехкомнатном доме с двумя барменами, друзьями Оксаны. Но скоро и нам повезло: мы тоже стали работать в клубе, иначе пришлось бы искать деньги в долг, чтобы дотянуть до конца сезона.