Рутинер

Уве что-то неразборчиво пробурчал и спешно ушел в дом, а Марта недобро засопела, но отмалчиваться не стала и обвиняюще произнесла:

— Ты запретил мне практиковаться!

— Я запретил использовать магию, — возразил я. — Режь, промывай, зашивай, делай примочки. Учи анатомию. Тебе есть чем заняться.

Высокие скулы ведьмы проявились еще сильнее, тонкие бледные губы превратились в ниточку, серые глаза блеснули льдом.

— Магия лучше! — заявила Марта. — Резать и зашивать может любой коновал, а я исцеляю людей, спасаю жизни! Эстебан говорит, у меня настоящий талант!

Захотелось отвесить девчонке затрещину, и сдержать этот порыв удалось с превеликим трудом.

— У тебя есть талант, но нет патента! — подался я вперед. — Донос не просто сломает тебе жизнь, он ее предельно укоротит!

— Да кому…

— Уж поверь, найдется кому! — отрезал я. — В столице у моих коллег хватает осведомителей. Эстебан умоет руки, он просто отделается штрафом, а тебя запрут в каменный мешок и выбросят ключ!

Но мои увещевания действия не возымели.

— С каких пор ты стал таким правильным? — прошипела Марта. — Ты заставил Эстебана достать корень мандрагоры! Я по секрету рассказала о скелете, а ты воспользовался этим! Ты всех используешь!

Я улыбнулся, и улыбка вышла… недоброй. Ведьма попятилась, но за ее спиной оказалась стена.

— А с каких пор ты сама стала такой паинькой? — прошептал я, стиснув пальцами тоненькую девичью шею. — Уже забыла, как мы познакомились? Кто кого использовал и кто кого ткнул в спину ножом, напомнить? Не строй из себя оскорбленную невинность, мы такие, какие есть!

Я уставился в серые, с холодной льдинкой глаза Марты, и та потупилась.

— Так и будешь вспоминать тот случай, да? — спросила она, нервно сглотнув слюну. — Люди меняются в лучшую сторону!

— Даже если решишь оставить позади мирскую суету и уйти в монастырь, сначала…

— Получи патент! — вздохнула ведьма и убрала с шеи мою ладонь. — Но зачем куда-то ехать? Эстебан говорит, что Ренмельский университет — лучший во всем мире! Я могла бы учиться здесь!

Эстебан то. Эстебан это… Не могу сказать, что ощутил укол ревности, но и настроения мне постоянные упоминания лекаря отнюдь не улучшали.

— Кафедра истиной магии Кальворта превосходит местных профессоров на голову, — сказал я, слегка отодвигаясь от притиснутой к стене девчонки. — А практиковаться с ученическим патентом ты сможешь где угодно. Эстебан тебе для этого не нужен.

— Здесь ты присмотришь за мной! А в Кальворте я буду совсем одна!

— Там с тобой будет Уве, а где буду я — ведомо одним небесам. Подумай об этом.

Марта шмыгнула носом, но, прежде чем уйти в дом, все же пообещала:

— Подумаю.

Я только плечами пожал, развернулся и зашагал со двора. У меня были заботы поважнее, нежели вразумлять взбалмошную девчонку. Вот только и бросить ее на произвол судьбы не имелось никакой возможности, слишком уж крепко связала нас судьба. Да, положа руку на сердце, делать этого и не хотелось.

Я — рутинер. Я цепляюсь за прошлое и не желаю отпускать то, что попало мне в руки. Ненавижу новшества, поскольку в моей жизни те оборачиваются одними только неприятностями и пролитой кровью, и куда чаще мои помыслы занимало прошлое. В основном допущенные ошибки.

Ангелы небесные! Да я поставил на кон собственную душу, желая обеспечить достойное посмертие брату! И обеспечу. Непременно обеспечу…

Поднявшись в свою комнату, я встал у окна и посмотрел на гладь Рейга с невысокими волнами, отметинами парусов и мельтешением чаек. Одиночество. Всегда считал, что мне никто не нужен, но сейчас ощутил самое настоящее одиночество.

Сначала ушел Хорхе Кован, теперь какое-то время придется обходиться без маэстро Салазара. Уве — отрезанный ломоть, у него своя судьба. Марта? Сказать по правде, был бы рад, приди она сегодня ночью. Но не придет.

Да и небеса с ней!

Мне никто не нужен! Никто!

Я разделся донага, оттащил в сторону коврик, открыв нарисованный на полу круг святого Варфоломея, и решительно ступил в его центр. Волшебная палочка лежала в руке как влитая, сгустившийся внутри магической схемы эфир мягко подался, повинуясь плавному жесту, и я выбросил из головы все проблемы и заботы, принялся вычерчивать затейливые петли и вязать узлы.

Во всем мире остались лишь я и магия.

Хорошо!

ГЛАВА 9

Разбудил скрип рассохшихся ступеней. Ночью, еще до рассвета. Я уселся на кровати, взял в левую руку магический жезл, в правой стиснул рукоять пистоля и прислушался.

Ангелы небесные! Ну теперь-то что еще?

Выследил и решил нанести упреждающий удар Сильвио де ла Вега?

От этой мысли на спине выступила испарина и лихорадочно застучало сердце, но в предутренней тиши был отчетливо слышен каждый звук, и очень скоро стало ясно, что по лестнице поднимается только один человек, и поднимается он совершенно спокойно, не крадется и не таится. Потом и вовсе раздался требовательный стук в дверь.

— Кто? — спросил я, не спеша отпирать.

— Срочная депеша от капитана Колингерта!