Рутинер

— Будьте вы прокляты! — взвыл он. — Солнечный камень! Мы хотели создать солнечный камень! Нашли трактат на староимперском в закрытом хранилище библиотеки, перевели его, но текст содержал неточности! Вот и все!

— Солнечный камень? — прищурился я. — Желали превращать свинец в золото или обрести вечную жизнь?

Я намеренно низвел значение философского камня до обывательских представлений о нем, и профессор не стерпел, буквально выплюнул в меня:

— Глупец! Солнечный камень — квинтэссенция незримой стихии, суть овеществленный эфир! Ваша пресловутая святость, принявшая материальное обличье!

И тут на меня снизошло озарение.

— При сотворении солнечный камень впитывает весь окружающий эфир и лишает место святости? Именно так вы собираетесь уничтожить Сияющие Чертоги?

— Да! — в каком-то даже противоестественном восторге выкрикнул профессор Граб и закашлялся, но совладал с кашлем и просипел: — Диктат веры падет, мы освободим умы людей и расчистим путь прогрессу. Штампы! Мануфактуры! Механизмы! Будущее! И рутинерам вроде вас его не остановить!

— Время на исходе, — предупредил меня Микаэль.

Я ударил профессора кулаком в живот, обрывая монолог, и спросил:

— Какова роль де ла Веги? — заметил недоумение допрашиваемого и поправился: — Тот южанин, кто он?

— Друг, — с тяжелой одышкой ответил Якоб Граб, — преданный нашему делу всем сердцем. Он указал на ошибки и нашел недостающие фрагменты описания. И проведет ритуал, справится и не побоится взять грех на душу… Эту цену придется заплатить ради уничтожения Сияющих Чертогов, ради освобождения всего человечества от оков лживого учения…

Голос профессора звучал все слабее и тише, а потом он и вовсе умолк, на лице выступили кровавые капли пота, запахло гнилостным запахом разложения. Началась агония, и Микаэль отступил, принялся вытирать окровавленные руки каким-то грязным лоскутом. Лицо его было бледным, под глазами залегли тени, крылья крупного носа раздувались, словно размеренным дыханием бретер пытался совладать с бушевавшими в душе эмоциями.

Я тоже встал и спросил:

— Поможешь с обыском?

И тут же встрепенулся наблюдавший через окно за двором Уве:

— Стража!

Возглас этот словно ошпарил меня кипятком.

— Святые небеса! — выдохнул я, не зная, что предпринять.

Сильвио де ла Вега в очередной раз нас переиграл. Не смог натравить собственных головорезов и прислал городских стражников. Тех ведь даже подкупать не пришлось, достаточно было просто наплести об услышанных криках о помощи!

— Надо убираться, — решительно сказал маэстро Салазар. — Эта падаль будет вонять, возникнут вопросы. Плохие вопросы. Я не хочу оказаться в Рейге с камнем на шее.

Миг я колебался, затем окликнул школяра:

— Уве, уходим. К черному ходу, быстро!

Увы и ах, но травмированное смертью близких сознание Микаэля сверх всякой меры извратило его талант целителя. Профессор Граб сгнивал заживо, и куда больше неудачной попытки исцеления наложенные бретером чары походили на жуткую по своей силе порчу. Ту, что чернее безлунной ночи.

Школяр от изумления разинул рот, я подскочил к нему, ухватил за ворот и рывком отправил к дальней двери.

— Пошел! — а сам подхватил саквояж и ринулся следом.

За спиной послышались стук и крики, но стражники не решились с ходу вломиться в дом, и мы сполна воспользовались предоставленной форой. Выскочили через заднюю дверь и припустили наутек, чтобы вскорости затеряться на узеньких улочках, покрутиться немного по району и некоторое время спустя выйти на площадь перед главным зданием университета. Уве попробовал было пристать с расспросами, но Микаэль велел ему заткнуться. Вид у бретера был донельзя недобрый и нервный, школяр счел за благо умолкнуть. Лишь проворчал напоследок:

— Опять эти ваши сомнительные дела, магистр! Секреты, тайны… Не хочу иметь к ним никакого отношения!

Я не обратил на это замечание внимания, взмахом руки подозвал дожидавшегося клиентов извозчика и велел ехать на площадь Эриха Великолепного.

— Я вам еще нужен, магистр? — спросил Уве. — Если позволите, дойду пешком…

— Сиди! — приказал я. — Присмотришь за маэстро Салазаром, пока кое с кем переговорю.

Бретер изогнул бровь:

— С каких пор, Филипп, мне понадобилась нянька? Мне даже собутыльники больше не нужны. Совсем никто не нужен…

— Кроме того, кто не даст тебе впутаться в дуэль! — отрезал я и потребовал у школяра: — Смотри за ним в оба!

На площади маэстро Салазар сразу утянул Уве в приглянувшийся ему винный погреб, а я, как и было оговорено, какое-то время простоял у конной статуи прославившегося своими завоевательными походами императора, потом расположился за уличным столиком ближайшей таверны и заказал жареного мяса и полкувшина красного вина. Уже успел отобедать, когда рядом как бы невзначай остановился круглолицый подручный кардинала Рогана.

— Буду говорить с его преосвященством, — сказал я, не поворачивая головы. — Поручение выполнено, но угроза вполне реальна и пока еще не устранена.

— Ждите, — сообщил агент Канцелярии высшего провидения и отошел от стола.

А я остался пить вино и обдумывать сложившуюся ситуацию.