Рутинер

И это было воистину так. Ренмель, пусть даже речь идет о его западной части, — несомненная столица мира, и для всякого образованного человека немыслимо по доброй воле упустить возможность побродить по его улицам, посетить театры, храмы и библиотеки. Немыслимо и невозможно.

— Уве, какая муха тебя укусила? — ласково поинтересовался я.

— Никто меня не кусал, — буркнул школяр.

— Укусил-укусил, — поддержал меня Микаэль и приложился к меху. Вытер потекшую из уголка рта струйку вина и усмехнулся. — Или укачало. На эдаких ухабах оно и немудрено.

Трясло карету на разбитой тележными колесами дороге и в самом деле немилосердно, но Уве даже не улыбнулся; шутку маэстро Салазара он попросту пропустил мимо ушей. Как ни печально было это признавать, последствия ссоры в Риере сказывались до сих пор, и школяр, пусть первым на рожон и не лез, принципиально игнорировал бретера, будто тот перестал для него существовать. Честно говоря, я начал подозревать, что Микаэль оказался слишком близок к истине, когда пошутил о тайной влюбленности паренька в маркизу цу Лидорф.

— Неужто не любопытно взглянуть на столицу? — спросил я школяра.

Уве пожал плечами.

— Любопытно, — не стал скрывать он, — но Кальворт к северо-востоку отсюда. Не вижу смысла делать крюк до Ренмеля.

Микаэль невольно закатил глаза:

— Если сплавиться по Рейгу…

Я похлопал бретера по плечу:

— Обсудим это позже.

Маэстро Салазар с удивлением взглянул на меня, хмыкнул и дальше взывать к здравому смыслу школяра не стал, вместо этого вновь хлебнул вина. Я ободряюще улыбнулся Уве и начал обдумывать, каким образом сумею обернуть в свою пользу его желание отправиться в самостоятельное плавание. Путешествие в обществе коллег меня всецело устраивало по той простой причине, что не приходилось платить ни за фураж для лошадей, ни за ночевку и столование в гостиницах и постоялых дворах, но вот чего категорически не хотелось, так это въезжать в Ренмель в компании Рыбака и Блондина. Это определенным образом ограничивало свободу действий, поскольку на каждой почтовой станции мы отправляли по эфирным каналам сообщения о своем продвижении к столице, и полагать, что к ним не имеет доступа Гепард, было по меньшей мере наивно.

Карета сбавила ход и начала неспешно переваливаться с бока на бок, я выглянул в окошко и увидел, что впереди маячит таможенный пост. Пересекать границы удельных владений приходилось по нескольку раз на дню, не случилось проволочек и здесь, и очень скоро мы покатили по землям коронного города Вакенхальде. Некоторое время вдоль дороги тянулись поля с усадьбами и деревнями, после начались поселки, которые незаметно для нас превратились в пригород. В грязных лужах там копошились свиньи, по обочинам выискивали червяков куры, тут же бегала чумазая детвора, а за высокими заборами лаяли цепные псы.

Хоть Вакенхальде и располагался в самом центре империи, но крепостные стены местные власти, пользуясь привилегиями коронного города, срывать не спешили. Оно и немудрено — под боком Лорания, а тамошний герцог, как и его славные предки, имел территориальные претензии решительно ко всем своим соседям. Он даже не особо скрывал притязаний на императорский престол, но если на власть светлейшего государя посягал исключительно на словах, то граничившим с герцогствам владетелям пощипывал перышки куда более действенными методами.

Наша процессия не стала проезжать в распахнутые городские ворота и свернула к почтовой станции. Лошадей мы менять не собирались, как и не планировали останавливаться на ночлег, просто рассчитывали пополнить запасы, перекусить и утолить жажду. Время близилось к полудню, солнце зависло в зените. В отличие от северных земель, лето здесь уже вовсю вступило в свои права, заметно припекало, от земли парило, а на горизонте клубились грозовые облака.

Маэстро Салазар первым выпрыгнул из кареты, с досадой глянул на чавкнувшую под ногами грязь, выругался и зашагал прочь, на ходу обмахиваясь снятой с головы шляпой.

— Обожди! — остановил я его и принялся расталкивать прикорнувшую Марту.

— Да пусть спит! — махнул рукой Микаэль.

— Вещи собирайте! — распорядился я. — А лошадей ведите на конюшню.

Уве недоуменно захлопал глазами:

— Магистр…

— Рот закрой, муха залетит, — усмехнулся я. — У тебя планы изменились, почему они не могут измениться у меня?

— А-а-а! — как-то не слишком уверенно протянул школяр и на пару с Микаэлем принялся доставать наши пожитки из закрепленного позади кареты сундука, а Марта занялась лошадьми.

Причины столь неожиданного изменения планов девчонку нисколько не заинтересовали, а вот маэстро Салазар поначалу так и сверлил меня пристальным взглядом, но потом что-то для себя решил и успокоился. То ли разгадал мои мотивы, то ли не стал забивать себе ими голову.

Как бы то ни было, подручные понесли вещи в гостиницу при почтовой станции, и этот маневр не укрылся от Морица Прантла. Когда люди Блондина сопроводили арестантов в нужник, он подошел и, вытирая с широкого лица пот носовым платком, спросил:

— Что происходит, Филипп?