Рутинер

Обратный путь занял куда меньше времени, да иначе и быть не могло — все же плыли по течению, а не против. Правда, ветер усилился и волна хлестко била в борт, но на скорости лодки это никак не сказывалось. Наоборот, гребец только шибче работал веслом, спеша добраться до пристани, прежде чем на город накатит идущий с востока грозовой фронт. И успел. Когда лодка причалила к пристани, на том берегу Рейга уже вовсю полыхали разряды молний, но до нас непогода еще не добралась, мокнуть под дождем не пришлось.

Только перешли через мостовую и направились к таверне, на веранде которой пили и ели окрестные обитатели, из переулка выдвинулась худенькая фигурка. Микаэль дернул меня назад, а сам загородил от возможной опасности, но встревожился напрасно, это оказалась вновь нарядившаяся в мужское платье Марта.

— Ты чего здесь делаешь? — опешил я. — Только не говори, что сбежала!

— Не сбежала, — ответила ведьма и поджала тонкие бледные губы, но все же соизволила пояснить: — Узнала у мастера Эстебана, где вы остановились, и пришла ночевать. Ты ведь не против, Филипп?

Маэстро Салазар рассмеялся, покачал головой и сказал:

— Пойду напьюсь, а то вы своим воркованием спать не дадите!

Он протолкался через кучковавшихся у входа выпивох и скрылся в таверне, а Марта удивленно захлопала глазами.

— Только не говори, что вы сняли одну комнату на двоих! — забеспокоилась она.

— Брось! — усмехнулся я и обнял девчонку за плечи. — Маэстро жалуется, что мы скрипом кровати будим его, даже когда останавливаемся не в соседних комнатах, а просто на одном этаже!

— Да он вливает в себя столько вина, что его и пушкой не поднимешь! — фыркнула ведьма и шагнула было к входу в таверну, но я придержал ее и потянул к черному ходу, благо в апартаменты можно было подняться напрямую по задней лестнице. Приводить к себе столь сомнительного гостя на глазах завсегдатаев и обслуги мне по понятным причинам не хотелось.

На задворках таверны пахло застарелой мочой; выданный управляющим ключ с трудом открыл заржавелый замок, а рассохшиеся ступени немилосердно скрипели. Настолько немилосердно, что это обстоятельство неминуемо свело бы на нет любую попытку незаметно подкрасться к дверям наших апартаментов.

В комнате я первым делом запалил светильник, а Марта встала у окна, начала одну за другой расстегивать пуговицы и сказала:

— Красиво.

Я подошел и понял, что она имеет в виду наползавшие с того берега черные грозовые тучи и срывавшиеся с них всполохи молний.

— Есть хочешь?

— Нет, меня покормили, — ответила ведьма, а когда я стянул с ее худеньких плеч сорочку, запрокинула голову и уставилась своими льдисто-серыми глазами. — Соскучился по мне?

— Немного, — улыбнулся я и подтолкнул девчонку к широкой кровати. — Но с каждой минутой это чувство усиливается.

— Тебе нельзя верить, Филипп! — рассмеялась Марта, уселась на перину и начала разуваться.

— Никому нельзя верить в наше время, — спокойно заметил я и тоже начал раздеваться. — Ибо сказано: «Верьте не словам их, но делам».

Девчонка вылезла из штанов и одобрительно рассмеялась:

— Тогда иди и покажи, насколько ты соскучился.

За мной дело не стало, а после мы лежали в обнимку и смотрели на вспышки молний за окном, слушали шум дождя, ощущали, как дрожит под порывами резкого ветра верхний этаж таверны.

— Как прошел день? — спросил я и зевнул.

— Лечила чирей, — сообщила Марта и недовольно фыркнула. — Пришлось резать и только потом заживлять. Могла и сразу, но Эстебан сказал, что сначала все надо хорошенько вычистить.

Я подозревал, что за хирургическую операцию лекарь смог содрать с пациента куда больше денег, чем за невнятное исцеление руками, но обеспокоило другое.

— Подожди-подожди! — нахмурился я. — Какое исцеление? У тебя же нет патента!

— Не волнуйся, Эстебан сделал вид, будто лечит сам, а я только ассистирую.

— Да не в этом дело! Ты зачем ему о способностях рассказала?!

Девчонка захлопала ресницами, в льдисто-серых глазах мелькнуло непонимание.

— Но ты ведь… Филипп, ты ведь сам меня к нему привел! Он начал спрашивать, что именно умею, ну и вот…

Ангелы небесные! Ну за что мне все это?!

— Ты должна была практиковаться в медицине! — объявил я. — Травы, примочки, пиявки, порошки. Плюс хирургия. Но не более того!

— Я не подумала! — сказала ведьма и надулась, потом добавила: — Филипп, он же учит меня! Понимаешь? Учит!

Только и оставалось, что махнуть рукой.

— Ладно, чем займешься завтра?

Марта страдальчески поморщилась:

— Буду штудировать медицинские труды и помогать Эстебану с пациентами, да еще Уве наверняка заставит заниматься арифметикой и чистописанием. — Девчонка перевернулась на бок. — Филипп, а так уж мне надо ехать в университет? Я не хочу!

— Желания ведьмы без патента не стоят и выеденного яйца. Желания истинного мага с патентом можно отливать из чистого золота.

— Ну ладно, — вздохнула Марта и размеренно засопела; как видно, уснула.

Я с минуту лежал и глядел в темный потолок, потом моргнул, и сознание мягко и незаметно растворилось в шуме шуршавшего по крыше дождя.