Рутинер

Проснулся на рассвете уже один — Марта умудрилась собраться и выскользнуть из комнаты, меня при этом не потревожив. Я напился из стоявшего на столе кувшина, достал из-под кровати ночной горшок и облегчился, а после, сообразуясь с местными обычаями, выплеснул его содержимое в окно. Холодно не было, но голым расхаживать по комнате не хотелось, поэтому натянул ночную сорочку и уже в ней оттянул в сторону тканый коврик и принялся ползать на карачках, осматривая половицы и в особенности — щели между ними. Доски были на редкость плотно подогнаны друг к другу, в зазоры с трудом просовывалось даже лезвие ножа.

Меня это обстоятельство откровенно порадовало, я отыскал в своих пожитках кусок мела и вычертил на половицах круг — основу схемы святого Варфоломея. Одним лишь этим не удовлетворился, еще накрошил немного известняка в ступку, добавил воды и растер содержимое пестиком до состояния жидкой кашицы. Получившимся составом дополнительно промазал щели между досками, дабы во внешнем контуре схемы уже точно не осталось изъянов, и только после этого принялся выводить магические формулы и символы, признанные запечатать эфирное поле и не допустить никаких выплесков силы вовне.

Это Ренмель, столица просвещенного мира. Здесь проживает превеликое множество колдунов и тех, кто за ними приглядывает, по долгу службы или в силу убеждений — не важно. Если возьмусь упражняться в тайных искусствах, не приняв должных мер предосторожности, колебания незримой стихии точно не останутся незамеченными, и рано или поздно в гости пожалуют коллеги, а то и кто похуже. И едва ли я сумею объяснить, каким образом практикую магию с ангельской печатью на спине. Возникнут вопросы, одно потянет за собой другое, а там и до клетки, которую опускают с моста в воды Рейга, недалеко. Не хотелось бы.

Но и не оттачивать своих навыков в обращении с волшебной палочкой я тоже уже не мог. Это был мой тайный козырь, это было… мое призвание. Пусть я и сумел заставить себя на несколько лет позабыть об управлении эфиром, но магия течет по крови любого колдуна, никому не под силу отказаться от нее навсегда. Это как вино и даже хуже. Только прикоснись и пропал.

Я колдун, пусть ущербный, но все же колдун. И всегда буду им оставаться. Всегда!

С волшебной палочкой в руке я шагнул в центр круга святого Варфоломея и на какое-то время неподвижно замер, размеренно дыша и неспешно погружая сознание в транс. Потом толкнулся волей в эфирное поле, оценил его сопротивление и окончательно убедился, что схема построена должным образом. Тогда начал прокачивать через тело силу, ощутил неприятную ломоту в кончиках пальцев левой руки, но продолжал, пока жжение не распространилось на всю кисть. Тогда покрепче стиснул волшебную палочку, сделал выпад, завил спираль, рубанул и сплел несколько не слишком сложных узлов.

Жезл явственно нагрелся и стал липнуть к пальцам, но болезненные ощущения стихли далеко не сразу, и кожу долго еще жгли укусы призрачных ос; концентрации это мешало просто безмерно. Как бы то ни было, я восстановил в памяти большинство основных связок и начал отрабатывать их, раз за разом возвращаясь в исходное положение и тасуя комбинации плетений и узлов.

Отдаленно это напоминало фехтовальный бой с тенью, и заглянувший в комнату маэстро Салазар какое-то время одобрительно следил налитыми кровью глазами за моими упражнениями, затем хрипло откашлялся и спросил:

— Одного понять не могу, Филипп, — что помешало тебе воспользоваться магией вчера?

Я ничего не ответил и завершил очередную связку, затем медленно шагнул за пределы круга, буквально физически ощутив, как его незримый полог пробежался неприятным давлением по коже и удержал внутри схемы излишки захваченного мной эфира.

Накатило мимолетное головокружение, я кинул волшебную палочку на кровать и вышел в небольшой закуток прихожей, подставил ладони под рукомойник и умылся; тогда окончательно стихла ломота в левой руке. Микаэль продолжал ждать ответа, пришлось с деланой беспечностью усмехнуться:

— Пускать в ход боевую магию рядом с отделением Вселенской комиссии — затея не из лучших. Меня бы нашли, Мик. Выследили и нашли. Ты же знаешь, как это происходит.

— Ха! — усмехнулся маэстро Салазар. — А если станет известно, что ты сохранил свои способности, шашням с догматиками придет конец. Они не жалуют ритуалистов, так?

— Так, — нехотя признал я, хоть на самом деле разрыв отношений с Канцелярией высшего провидения стал бы наименьшей из моих бед.

— Для тебя это так важно? — спросил Микаэль и вдруг прищелкнул пальцами, осененный неожиданной догадкой. — Постой. Филипп! Ты ведь уже тогда, в Лаваре, работал на догматиков! Тебе поручили убрать Тибальта!

Я жестко глянул на подручного и спросил:

— Голову ересиарха ты получил, так надо ли ворошить прошлое?

Маэстро Салазар выставил перед собой раскрытые ладони.

— Забудь, Филипп, — попросил он и вдруг ухмыльнулся. — Так понимаю, если припечет, тебя приютят на том берегу?

— И тебя тоже, — пообещал я.

Микаэль кивнул и отлип от дверного косяка.

— Пойду промочу горло, — предупредил он.

— Подожди!