Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века

Считалось, что оружейники хорошо зарабатывали, но реальная заработная плата заметно снижалась под влиянием структурных факторов. Самым обременительным из них, буквально пагубным для русских рабочих во всех отраслях промышленности, была существующая система бесчисленных штрафов и вычетов. В источниках неоднократно упоминаются вычеты за бракованные детали оружия – накладывалось такое наказание по сдельному тарифу, и в годы с высоким (до 80 %) уровнем брака сдельная оплата практически съедалась ими. Производственный брак являлся также источником разногласий между Артиллерийским управлением, утверждавшим, что его причина в плохом качестве сырья, и Департаментом горных и соляных дел, настаивавшим на появлении брака из-за неквалифицированного и халатного изготовления. За этим спором, так и не получившим удовлетворительного разрешения, крылась необходимость и неотложность технологических инноваций, начавшихся в эпоху Великих реформ [Валк 1972: 182; Орфеев 1903: 30–31][149].

Как и повсюду в России, в первой половине XIX века заработная плата квалифицированных оружейников все чаще становилась сдельной. В Сестрорецке, например, статут 1823 года, разделяющий рабочих на оружейников и механиков, предусматривал, что если последним должна была выплачиваться фиксированная почасовая оплата, то первым полагалась оплата сдельная [Валк 1972: 104]. Защитники этой системы утверждали, что такое положение вещей заставляет оружейников ответственнее относиться к своей работе, а руководителям предприятий дает больше полномочий и возможностей для контроля качества. Якобы почасовой заработок с еженедельной выплатой слабо стимулирует оружейника к быстрой и тщательной работе. По словам одного историка казенных оружейных заводов, сдельная оплата выдавалась только два или три раза в год [Граф 1861,1: 128; Кононова 1959: 131]. Из-за столь редкой выплаты жалованья оружейники влезали в долги, а в их сознании непоправимо рвались связи между трудом и вознаграждением за него, тем самым сводя на нет главное обоснование сдельной оплаты труда.

На примере оружейной отрасли можно составить хорошее представление о контроле государства над промышленностью, его трудовой политике в ее комплементарности и, собственно, сути государственного патернализма в экономике. Такой патернализм не только компенсировал его политику в отношении оплаты труда, но и ограждал оружейников от превратностей судьбы или рынка. Благосостояние мастеров, особенно в Туле, подкреплялось возможностью брать побочные заказы. Ижевским оружейникам для получения дополнительного дохода разрешалось держать огороды и скот. Более того, в источниках часто упоминаются различные субсидии и выплаты пособий в дополнение к заработной плате. Оружейникам бесплатно предоставляли землю под жилые дома, а в Туле – под частные мастерские, они имели право заготавливать строительные материалы и дрова в государственных лесах. При заводах устраивались больницы, школы и богадельни. Например, в Сестрорецке с середины XVIII века имелась лечебница на 50 коек. К денежному жалованию добавляли продукты, в частности ржаную муку, а в годы неурожая муку продавали из заводских магазинов по оптовым ценам. Оружейники получали пособие на детей, а старики, проработавшие 25 лет, – пенсию. Оружейник, отличавшийся мастерством или особым благонравием, получал в награду парадный («государев») кафтан особого образца, утвержденного лично императором. Наконец, хотя оружейники работали по 10–12 часов в сутки шесть дней в неделю, им полагалась нерабочая неделя в Великий пост и две недели для покоса. В году насчитывалось всего 270 рабочих дней, что являлось обычным, хотя и прискорбным, с точки зрения руководства, свойством русской организации труда[150].