Ружья еретиков

Вернувшись в свой кабинет, он написал сообщение полковнику Мору и немного посидел за столом, собираясь с мыслями. Когда он только вычислил Призрака, он был собой доволен – еще бы, поймать саботажника. Теперь было какое-то неясное ощущение, словно где-то он ошибся. И дело было не в том, что Китт ошибся в мотиве, хотя неприятно, конечно, узнать, что твоя блестящая теория о том, что чувствует другой человек, оказалась пустой и бессмысленной. Дело было в личности самого Призрака-Фешсу. В том, что его нельзя было назвать полностью неправым, а когда наказываешь того, кто может быть прав, – это гложет.

Шеклу, должно быть, спал, но Еретик все же поднял трубку и набрал две цифры, соединяющие с кабинетом профессора.

– Да, – ответил Шеклу через два гудка.

– Профессор, это Китт. Вы не спите? Я могу зайти?

– Конечно, господин лейтенант. Какой там сон… Я вас ожидаю.

Ожидал, как оказалось, не только Шеклу, но и старшина Унару. Оба они выжидательно глядели на вошедшего Китта, но первым не выдержал старшина:

– Ну чего? Поймал Призрака?

– Поймал, – Еретик присел в кресло. – Он в камере, просил принести ему книг.

– Дект раскаивается? – спросил Шеклу.

Ему было стыдно, и горько, и больно, это сразу бросалось в глаза.

– Нет, – признал Китт. – Не раскаивается ни в чем. Считает, что излучение – это сила, страшнее ядерной бомбы, и власть, страшнее… ну, тоже ядерной бомбы. Хотел уничтожить «Старушку», но не мог решиться и потому пакостил по мелочи, от бессилия, как я понимаю.

– То есть это не ревность к тому, что я украл его исследование? – Шеклу встал с места и прошелся по кабинету. – Мне это покоя не давало все это время. Я ведь не виноват, что этот проект отдали мне, я даже не думал никогда, что…

– Нет, профессор, это моя глупая ошибка, – Еретик скривился. – Хотя доктор Фешсу действительно виновен в саботаже. И если признаться, я отчасти понимаю его доводы…

Но закончить свою мысль Еретик не успел, в кабинет стремительно вошел доктор Доов, и лицо у него было белое от потрясения.

– Прости, Верьямер, я без стука, – сказал он с порога, и Еретик отметил, что на людях они с профессором всегда были на «вы» и именовали друг друга официально.

– Что случилось? Если ты узнал про Декта, то так было нужно, – поспешил сказать Шеклу. – У нас не было выбора, он саботировал исследование!

– Фешсу? – Доов нахмурился, соображая. – Так Дект – саботажник? Что, совершенно точно? Подумать только…

– Судя по реакции, вы пришли сюда не из-за него, – Еретик поднялся с кресла. – Прошу вас сохранить эту информацию в тайне от других сотрудников, официально у доктора Фешсу свой проект.

– Конечно, – Доов глубоко вдохнул и покачал головой. – Час от часу не легче.

– Вы пришли с новостями? – спросил старшина. – Я понимаю, новости про Призрака – это ужасно интересно, но у вас и с собой что-то было.

– Да, у меня важное сообщение с поверхности, господа, – произнес Доов. – Южные провинции, отделившиеся от Империи и самовольно присвоившие себе независимость, уничтожены массовыми ядерными бомбардировками. На месте этой группы стран… Больше там ничего нет. Ядерная пустыня. А южная граница Империи теперь совпадает с руслом реки Голубая Змея и прибрежных лесов.

– Господи боже, – профессор на нетвердых ногах подошел к столу и оперся об него, затем упал в кресло и закрыл лицо руками.

– Это все? – спросил Унару.

– Нет, к сожалению, это не все… На Зартак были также сброшены супербомбы… Мне очень жаль, господин Унару.

Сначала Еретик даже не понял, а потом в мозгу словно вспыхнуло – как же, Зартак, восточный горный хребет! Полубоги в маленьком горном селе. Славные предки старшины, его священная земля.

– Господи боже, – повторил глухо Шеклу. – Прекрасный наш Зартак.

– Господи боже?.. Профессор, – старшина Унару поднял глаза на Шеклу, и Еретик поразился глубине этого взгляда, – скажите откровенно, вы верите в бога?

– О, я страстно желал бы верить, – Шеклу отнял ладони от лица, вид у него был потерянный и разбитый. – Ведь иначе получается, что все наше существование, весь наш мир – это случайность, глупый бессмысленный пузырь в монолите. Хотя исследования геологов говорят, что по мере углубления растет температура и монолит вовсе не монолит, но лава… Не важно. Я не желаю думать, что наш мир есть не более чем погрешность в равновесии, нарушение в закономерности… Приятнее думать, что наш мир не ошибка, что все это не случайно, что есть некий общий божий замысел…

– Боюсь, идея бога так же ущербна, профессор, – старшина Унару встал, по привычке расправляя усы, словно они могли примяться оттого, что старшина сидел. – Потому что когда я смотрю вокруг и вижу все это паскудство, то думаю, что если это, массаракш, и есть божий замысел, то пошел он в задницу.

Хрег шумно вздохнул, не говоря более ни слова, вышел из кабинета, и в тишине были еще долго слышны его удаляющиеся по коридору шаги. Реже и тяжелее, чем обычно.

8. Доктор Рейхар Китт, Волк Господа